Зверь из Жеводана

Часовня Нотр-Дам-де-Болье стояла у подножия Мон-Шове, то есть в самом центре того первозданного хаоса скал и голых плато, что господин д'Энневаль называл «пустыней». Мы начали спускаться по горным тропам вниз, к деревне Вашельри, где один крестьянин сообщил нам, что он совсем недавно видел Зверя, который на его глазах вдруг круто повернулся и потрусил рысцой на север. Мы добрались до леса у деревни Ламель, потом - до Дьежа, пересекли леса у Фавара и Бессе и направились к Нозеролю. Но Зверь опередил нас и в 9 часов напал там на двух женщин, а затем исчез, как сквозь землю провалился. А мы ещё долго-долго блуждали по горам и доехали до Вендрика, но никаких новых известий о Звере не получили, да и следов чудовища не нашли. Началась гроза, полил дождь, и вскоре разразилась настоящая буря, застигшая нас в пути. Мы вернулись по своим следам в Овер и там заночевали в овчарне на опушке леса Теназер. С утра у нас во рту не было ни крошки хлеба, да и припасов мы с собой не взяли, а потому съели козленка. На следующее утро господин д'Энневаль, всё такой же уверенный в себе, упрямый и непреклонный, повел нас в Черный лес. Увы, и там ничего, ни единого следочка... Собаки не подавали голоса со вчерашнего дня, когда они потеряли след Зверя где-то к Северу от Нозероля. Именно там хищник и скрылся... Очевидно, затаился где-то. Похоже, он проник в лес Теназер... Но почему же собаки его не учуяли? Возможно, потому, что его запах смешивался с другими запахами, например людей и собак? Вопросы, как всегда, оставались без ответа. Господин д'Энневаль выразил желание переговорить с неким Антуаном Шателем, лесником, смотрителем леса Теназер, сыном Жана Шателя из Бессера, но дома его не оказалось, и, как нам сказали, в этот день его никто не видел. Человек это был странный, нелюдимый, жил в полнейшем одиночестве и чурался соседей, а местные жители, похоже, даже боялись вслух произносить его имя и говорили «этот» или «тот», когда речь заходила о нём. Тогда мы поспешили вернуться обратно к Полья^У и Жюлианжу и ехали так быстро, как только могли передвигаться наши притомившиеся лошади.

Там капитан д'Энневаль сделал небольшой крюк, чтобы повидать мою сестру Жюльену, стоявшую на пороге своего дома. А затем мы побывали в Сен-Прива-дю-Фо и в Ликоне. Итак, мы сделали большой

круг и замкнули его. Но каким же все-таки образом Зверь ушел от нас? Как он нас перехитрил ? Мы только-только прибыли в Ликоне, как нам сообщили, что Зверя совсем недавно видели по другую сторону гряды, в Жюлианже, а затем - в Прюньере. А мы-то отправились искать его на север! А чудовище в это время появилось в той стороне, где мы его совсем не ждали! Отважный викарий из Прюньера созвал крестьян и повелел им окружить леса в приходе, но никаких результатов сия мера не дала. Последняя попытка д'Энневалей закончилась полным провалом, и стало ясно, что их вскоре сменит кто-то другой. Я готов поклясться, что, покидая наш край, они знали, что Зверь устроил себе логово где-то в Северном Женодане, а вернее, на границе с Овернью.

Я полагаю, что если бы д'Энневалям было позволено осуществлять свою миссию еще хотя бы несколько месяцев, мы узнали бы кое-что новенькое. Они действовали слишком честно, открыто, иногда

поспешно, чем восстановили против себя слишком многих. Да, господин д'Энневаль-отец не отличался особой любезностью в обхождении, а его сын был слишком горяч и порой забывал об осторожности,

но это были порядочные, благородные люди, а потому против них и был составлен целый заговор. Граф де Моранжье только тем и занимался, что чернил, хулил да поносил их во всеуслышание. Он

буквально брызгал слюной от ярости, когда говорил о них. Ходили слухи, что он писал на них доносы интендантам двух провинций, Лангедока и Оверни, министрам и Его Высочеству дофину. А

все почему? Да потому, что граф хотел сам возглавить охоту на Зверя и предлагал свои услуги, правда, с тем условием, что ему придадут полк пехоты, чтобы, по его выражению, «прикрывать фланги» во время облав, а вернее, чтобы было кем припугнуть крестьян, если те вздумают бунтовать. Дела у графа, видно, были совсем плохи и ему во что бы то ни стало хотелось заполучить награду, назначенную за уничтожение Зверя. Кстати, господин де Лафон вполне одобрительно отнесся к идее графа де Моранжье и сам лично хлопотал за него. Сохранились документальные свидетельства нечистоплотности графа, например, его письмо к господину де Лафону от 3 мая 1765 года, в котором написано следующее: «Нет, подобное поведение непременно должно быть наказано! Все во мне вопиет о мщении! Бесстыдство и наглость этих нормандцев, кои на людей похожи лишь внешне...»

Приведу еще один отрывок из письма господина Лафона графу де Сен-При от 2 апреля 1765 года: «...Некоторое время тому назад господин де Моранжье отправил памятную записку герцогу де

Шуазелю, в коей он предлагал для уничтожения Зверя прибегнуть к военной силе, а потому просил прислать в Жеводан армейский полк численностью от 100 до 1200 человек... Имею честь представить на