Зверь лютый. Книга 22. Стриптиз

Судьбы скрещенья.

И падали два башмачка

Со стуком на пол.

И воск слезами с ночника

На платье капал".

Это - наше. Исконно-посконное. Вот только Пастернак, как и положено поэту, несколько идеализирует: восковая свеча - только в обеспеченных семьях, у большинства - "воск на платье" не капает. Да и башмачки не падают. Ввиду отсутствия наличия.

Люди сбиваются к огню, к теплу, в то небольшое пространство, где только и можно выжить... Остальные - "мартышки" - потомства не оставили.

Если родители вздумают "побаловаться" - всё семейство это слышит. А некоторые, если здесь же живут бабушки с дедушками, родственники-свойственники - и комментируют.

Публичность секса есть, безусловно, свойство всемирное. Дожившее до... до весьма прогрессивных времён. Об этом писали уже в начале 20 века русские деревенские прозаики, ближе у концу века доносились до меня из-за стенки взволнованные крики маленькой девочки, подпрыгивающей в своей кроватке с воплем:

-- Папа! Не ешь маму!

А жо поделаешь? Общага. "Все так живут".

Или вот вариант с примусами:

"- Общежитие студентов-химиков имени монаха Бертольда Шварца... Тут вот рядом стоял скелет, собственность студента Иванопуло. Он купил его на Сухаревке, а держать в комнате боялся. Так что посетители сперва ударялись о кассу, а потом на них падал скелет. Беременные женщины были очень недовольны...

Большая комната мезонина была разрезана фанерными перегородками на длинные ломти, в два аршина ширины каждый. Комнаты были похожи на пеналы, с тем только отличием, что, кроме карандашей и ручек, здесь были люди и примусы.

- Ты дома, Коля? - тихо спросил Остап, остановившись у центральной двери.

В ответ на это во всех пяти пеналах завозились и загалдели.

- Дома, - ответили за дверью.

- Опять к этому дураку гости спозаранку пришли! - зашептал женский голос из крайнего пенала слева,

- Да дайте же человеку поспать! - буркнул пенал No 2.

В третьем пенале радостно зашипели:

- К Кольке из милиции пришли. За вчерашнее стекло.

В пятом пенале молчали. Там ржал примус и целовались.

...

- Прекрасное утро, сударыня, - сказал Ипполит Матвеевич.

Голубоглазая сударыня засмеялась и без всякой видимой связи с замечанием Ипполита Матвеевича заговорила о том, какие дураки живут в соседнем пенале.

- Они нарочно заводят примус, чтобы не было слышно, как они целуются. Но, вы поймите, это же глупо. Мы все слышим. Вот они действительно ничего уже не слышат из-за своего примуса. Хотите, я вам сейчас покажу? Слушайте!

И Колина жена, постигшая все тайны примуса, громко сказала.

- Зверевы дураки!

За стеной слышалось адское пение примуса и звуки поцелуев.

- Видите? Они ничего не слышат. Зверевы дураки, болваны и психопаты. Видите!..

- Да, - сказал Ипполит Матвеевич.

- А мы примуса не держим. Зачем?...".

Теперь уберите фанерные перегородки. "Фанера, как известно из физики, - лучший проводник звука". Но она хоть визуальную картинку ограничивает. Выкиньте примусы - их ещё не изобрели. Мезонин? - Это кто такой?! - Закопайтесь на полтора метра в землю. Как заглублены жилища посадских в Городце Радиловом. Заберитесь на скрипучую лавку или полати и, прислушиваясь к сопению и вскрикам во сне детей, к кашлю и ворчанию тёщи или свекрови, займитесь самым главным в вашей жизни делом - "Судьбы скрещеньем" - деланьем русского народа. Будете обращать внимание на всяких... со-избёшников - народа не будет.

Что в крестьянских хозяйствах в холода скотину с птицей берут в избу - я уже...

Десяток столетий, полсотни поколений, миллионы людей... Мы же есть? - Значит они - предки наши - вот таких условиях, невзирая на голод, мор и нашествия... прислух, принюх и присмотр... в антисанитарных условиях...

Вопрос самозарождения жизни беспокоит человечество с глубокой древности. Например: открытый кувшин нужно набить потным нижним бельём, добавить некоторое кол-во пшеницы, и приблизительно через 3 недели появится мышь, "поскольку закваска, находившаяся в белье, проникает через пшеничную шелуху и превращает пшеницу в мышь".

Несколько медленнее, столетиями, не мышь, а целый народ-богоносец - самозарождается и воспроизводится. Часто - без кувшинов, пшеницы и нижнего белья.

Кроме безбрежного моря крестьянства, в этом мире есть небольшое количество людей обеспеченных. У которых в доме - несколько тёплых помещений. Горницы, светлицы.

По сути - те же фанерные пеналы. Дерево - скрипит. И само по себе, и при движении в нём.

-- О! Лестница скрипнула! Наш-то... опять к Лушке.

-- А чего не к своей?

-- А к евоной... гля-гля! Опять с потолка мусор сыпется! К евоной - змей огненный в окошко влетает и... чуешь? Во! Вот так и до утра... ходуном всё ходит...