Читаем Зверь лютый. Книга 22. Стриптиз полностью

Другая составляющая здешнего трафика - датчане. Готландцы с пруссами не воюют, датчане - несколько раз прошлись "огнём и мечом". И ещё лет двести будут. Дотягиваясь до Эстонии, построят там Таллин (Та Линна - "датская крепость"), создадут нормальное местное датское дворянство. Которое так и не сможет переварить Ливонский орден, выкупивший у датского короля эти земли с городами Таллин и Нарва.

Датские караваны ходят вдоль побережья от Зундов до Старой Ладоги и обратно. Не столь часто, как готландские - не любят их здесь.

Третья часть - новгородцы. Русские купцы постоянно бывают и на Янтарном берегу, и в Гданьске. Зимуют, торгуют. Но поток датских, готландских, немецких кораблей растёт.

"Лениво нам к немцам хаживать".

Новгородцы активно действуют на побережье Финского залива. Однако боярско-купеческая верхушка Новгорода - довольно легковесна. "Купи-продай". Вкладываться, строить крепости, проводить серьёзные мероприятия "по принуждению к миру" племён - функция государства, князя. Княжеская власть - слабая, вотчины у бояр - на востоке, купцы - крутые ребята, но...

***

В этот устоявшийся режим движения кораблей, людей и товаров, ворвалась парочка подруг - Самборина с Елицей.

Экая хрень! Бабы же! Да что они могут?! Тем более - обе так, с боку-припёку. Даже не владетельные. "Бедные родственники".

Да. Но - отнюдь.

У них есть опыт, взаимная приязнь. Есть мужья, которые им... "потакают". "Подкаблучники"?! - Да хоть горшком назови!

Есть готовность к новизне и самовыражению. Они уже знают - про себя самих - что могут "решать вопросы". Они хотят и способны понять "как". Как найти способы, чтобы сделать свою жизнь приятнее.

А мелочи мелкие - люди, корабли, деньги... А я на что? Хочу, чтобы моим людям было "хорошо".

Торговля между Самбией и Гданьском, конечно, была. Через третьи руки. Лях прусса видит только на острие копья, прусс ляха - только под лезвием топора. Так - столетиями. "Это - все знают!". Более того - некоторые с этого неплохо живут.

А тут вдоль побережья, между Гданьском и Самбией, пошёл прямой караван. Со смешанными командами. Сперва - нурманы с вадавасами, потом - датчане, русские, курши, кашубы и сембы.

Тут-то дистанция напрямую - 120 вёрст! Вдоль побережья - полтораста. Вовсе не те концы, когда сперва на Готланд, там перегрузить, заплатить и обратно.

Расстояние-время-деньги. Прибыль.

Это было потрясение. "Так не бывает!" - орали все. По всему морю.

Увы, закон, сами знаете какого Исаака - не запрещает. Наоборот: "...обратно пропорционально квадрату расстояния". Расстояние - уменьшилось, "квадрат", в денежном выражении - вырос. И "всем" - пришлось заткнуться.

Была масса желающих... "скоммуниздить". В смысле: отнять и поделить. В этих местах манера заткнуть торгового конкурента боевым топором - столетиями.

...

Харальд Чернозубый, блистая доспехами, выскакивал на борт ушкуя, и, яростно тиская сверкающую секиру, оглашал морские просторы неизвестным здесь кличем:

-- Сарынь на кичку!

Постепенно затихая и офигевая к концу фразы.

Потому что огромный, страшный драккар, с резной головой морского змея на носу, с тремя десятками здоровенных вёсел, с сотней яростно орущих и машущих боевыми топорами, мечами и копьями викингов на бортах, несущийся наперерез ушкую, в тридцати шагах - вдруг одевался стеной пламени.

Там взмывали вверх и падали вниз упущенные вёсла, вылетали за борт люди и вещи, трещала мачта и скамейки, неслись крики ярости и боли. А из кормового "чердака" ушкуя высовывался чумазый парнишка-огнемётчик и счастливо сообщал:

-- А не худо я им... заелдырил. С проворотом.

"С проворотом" - сопло огнемёта допускает отклонение. Сектор обстрела невелик, но вот же - хватает!

Харальд сплёвывал. В море. Далеко и чёрно. И шёл пить пиво. К вечеру он начинал петь висы с сагами и скорбеть о славных древних временах. Когда славные викинги на славных кораблях сходились бок о бок и славно рубились своими славными топорами... А теперь? Не тот народ пошёл, не тот... "Богатыри - не вы!".

Не-богатыри аккуратно укладывали его спать, подтыкали со всех сторон шкуры, чтобы храпящего и поскуливающего во сне "богатыря" не продуло ненароком. И "Крапчатый Грач" отправлялся искать следующих придурков.

Я помогал "моим людям" разными... разностями. Типа корабликов или огнемётов. Пришлось озаботится, предпринять ряд э... действий. И на Балтике, и, собственно, на "Святой Руси". Мы вычистили Балтику от пиратов, отменили, с согласия оставшихся в живых, береговое право, работорговлю, "бродячие маяки" и некоторую другую... архаику. Не сразу. Об этом я ещё расскажу.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Облачный полк
Облачный полк

Сегодня писать о войне – о той самой, Великой Отечественной, – сложно. Потому что много уже написано и рассказано, потому что сейчас уже почти не осталось тех, кто ее помнит. Писать для подростков сложно вдвойне. Современное молодое поколение, кажется, интересуют совсем другие вещи…Оказывается, нет! Именно подростки отдали этой книге первое место на Всероссийском конкурсе на лучшее литературное произведение для детей и юношества «Книгуру». Именно у них эта пронзительная повесть нашла самый живой отклик. Сложная, неоднозначная, она порой выворачивает душу наизнанку, но и заставляет лучше почувствовать и понять то, что было.Перед глазами предстанут они: по пояс в грязи и снегу, партизаны конвоируют перепуганных полицаев, выменивают у немцев гранаты за знаменитую лендлизовскую тушенку, отчаянно хотят отогреться и наесться. Вот Димка, потерявший семью в первые дни войны, взявший в руки оружие и мечтающий открыть наконец счет убитым фрицам. Вот и дерзкий Саныч, заговоренный цыганкой от пули и фотокадра, болтун и боец от бога, боящийся всего трех вещей: предательства, топтуна из бабкиных сказок и строгой девушки Алевтины. А тут Ковалец, заботливо приглаживающий волосы франтовской расческой, но смелый и отчаянный воин. Или Шурик по кличке Щурый, мечтающий получить наконец свой первый пистолет…Двадцатый век закрыл свои двери, унеся с собой миллионы жизней, которые унесли миллионы войн. Но сквозь пороховой дым смотрят на нас и Саныч, и Ковалец, и Алька и многие другие. Кто они? Сложно сказать. Ясно одно: все они – облачный полк.«Облачный полк» – современная книга о войне и ее героях, книга о судьбах, о долге и, конечно, о мужестве жить. Книга, написанная в канонах отечественной юношеской прозы, но смело через эти каноны переступающая. Отсутствие «геройства», простота, недосказанность, обыденность ВОЙНЫ ставят эту книгу в один ряд с лучшими произведениями ХХ века.Помимо «Книгуру», «Облачный полк» был отмечен также премиями им. В. Крапивина и им. П. Бажова, вошел в лонг-лист премии им. И. П. Белкина и в шорт-лист премии им. Л. Толстого «Ясная Поляна».

Веркин Эдуард , Эдуард Николаевич Веркин

Проза для детей / Детская проза / Прочая старинная литература / Книги Для Детей / Древние книги
Изба и хоромы
Изба и хоромы

Книга доктора исторических наук, профессора Л.В.Беловинского «Жизнь русского обывателя. Изба и хоромы» охватывает практически все стороны повседневной жизни людей дореволюционной России: социальное и материальное положение, род занятий и развлечения, жилище, орудия труда и пищу, внешний облик и формы обращения, образование и систему наказаний, психологию, нравы, нормы поведения и т. д. Хронологически книга охватывает конец XVIII – начало XX в. На основе большого числа документов, преимущественно мемуарной литературы, описывается жизнь русской деревни – и не только крестьянства, но и других постоянных и временных обитателей: помещиков, включая мелкопоместных, сельского духовенства, полиции, немногочисленной интеллигенции. Задача автора – развенчать стереотипы о прошлом, «нас возвышающий обман».Книга адресована специалистам, занимающимся историей культуры и повседневности, кино– и театральным и художникам, студентам-культурологам, а также будет интересна широкому кругу читателей.

Л.В. Беловинский , Леонид Васильевич Беловинский

Культурология / Прочая старинная литература / Древние книги