Читаем Зверь лютый. Книга 22. Стриптиз полностью

Помимо заимствования хоть откуда, лишь бы на пользу, шли и прогрессорские штучки. Типа прокатного стана. Понятно, что машинку советских времён, по которой раскалённый лист летит со скоростью курьерского поезда... не сейчас. Но на пару веков спрогресснул - первый прокатный стан заработает в районе Стокгольма лет через двести.

Едва пошёл лист - посыпались технологии простейших, массовых изделий.

Я рассказывал уже как делают знаменитые русские средневековые ножи: плющат брусок горячего металла. Поэтому и изделие такое... клиновидное во всех направлениях. А из листа идёт вырубка штампами. "Щёчки" - плоско-параллельно. Куда как легче. И - ровнее. И так - по множеству исконно-посконных святорусских вещей.

И не только исконных. Десятилетия не прошло, как на "Святой Руси" начали делать составные боевые наручи. Две скорлупки-полуконуса на шарнирах.

Как это кузнецы ручными молотами куют... "От зари до зари". За день - комплект заготовок.

Горячей штамповкой... сутки работы. Для всех моих мечников. Всем! Всех типоразмеров, с запасом на склад, легче, прочнее, аккуратнее. Одна стандартизация крепежа убирает пол-дня подгонки на комплект.

Тут же пошли поножи. Историки знают: защита для ног появляется значительно позднее защиты для рук. Ну, значит, мы - дозрели.

Смешанный кольчато-пластинчатый доспех. Да не рубахой! Через голову надевать - неудобно. А - "кафтаном". Почему гимнастёрку из СА убирали - в курсе? Сам в той косоворотке "партизанил".

Шлем - не четвертинками на заклёпках, которые от ударов вылетают, а цельный купол кованный... Мелочь, а жизнь бережёт. Жизни.

Кроме важнейших в бою повышения прочности и снижения веса доспеха, существенно уменьшили время на "вздеть брони". Вместо обычных для русских гридней 15-30 минут, да ещё с помощью отроков, пришли к 1-1.5 минутам. Ещё не красноармеец "от подушки до пирамидки", но уже... Сведённый вместе, в один "кафтан с шапкой и сапогами", комплект защитного доспеха позволял "бронироваться" несколькими движениями без посторонней помощи.

Средневековый доспех - сборный. Собирают на теле бойца перед боем. Прикиньте себе сборку Т-72 вокруг экипажа. Под уже начавшимся артобстрелом.

Ещё в Пердуновке Артёмий, к моему удивлению, весьма удивился требованию контролировать время "оборонения". На "Святой Руси" скорость приведения в боевое положение - существенным параметром бойца не считается, этому не учат.

Почему-то все уверены, что о появлении противника сообщат заранее. Отсюда Мономахово: "а брони везли сзади на телегах". Так повторяется неоднократно: доспехи надевают только перед боем.

В "Живых и мёртвых" попалась фраза:

-- Часть, отводимая в тыл на переформирование, двигается без оружия.

Для Синцова эта норма обернулась ужасом собственной беспомощности, руками, схватившими на груди, где обычно висел трофейный шмайсер - пустое место. В момент уничтожения их безоружной части прорвавшимся фашистским десантом.

Русские дружины, даже не в ходе переформирования, а на марше, на постое, в лагере... в зоне возможных боевых действий - доспехов не носят, броней при себе - не имеют.

Сколько наших на этом ни бьют - "всё те же грабли". Вот помолебствуем, взденем брони, поднимем стяги, исполчимся... вот тогда пусть вороги и нападают. Только вражьё, почему-то, этого нашего "пусть" - не понимает. Тупые, наверно. Но бьют - больно.

При разгроме ростовской епископской дружины выяснилось, что только ветераны держали доспехи под рукой и успели, хоть бы частично, их надеть.

"Умный учится на своих ошибках, мудрый - на чужих..." - учусь, мудрею.

Дело не только в особенностях средневекового вооружения, воинского благородства или манеры ведения боевых действий - в русском национальном характере: "на Руси медленно запрягают, да быстро ездят", "пока гром не грянет - мужик не перекреститься".

Не надо нам этого. Мёртвому креститься - уже без надобности.

Высокая рискованность любой хозяйственной деятельности отбивает вкус к предвидению, к планированию собственных действий. "На всё - воля божья", "божьи пути - неисповедимы". "Срабатывание" - без упреждения, "вдогонку". С очень существенной задержкой.

***

Один чешет голову спереди, лоб:

-- Как бы нае...ть?

Другой - сзади, затылок:

-- Опять нае...ли...

На войне... лучше я заранее лобешник до крови расцарапаю.

***

Ткни здешнего мужика под ребро.

-- А? Чего? Ну...

Потом-то, конечно, встанет и морду набьёт. Если догонит, если жив будет...

Для маленьких, в 1-3 дома, лесных деревушек - такая манера естественна. Но у меня-то - казарма, город. Не успел - опоздал. Много молодёжи. У которых, просто по физиологии, проводимость синапсов - выше, время реакции - меньше.

Мне, привыкшему в микроэлектронике считать задержки микрами и нанами...

Что "дубине народной войны", чтобы "подняться и гвоздить" - нужно время на раскачку пока до всех дойдёт... нормально. Но мы же не про "народ" толкуем! Про профессиональное, по сути, войско, про "святорусских янычар".

"Армия есть плоть от плоти народной..." - пшёл в задницу! Это гридни! Это не смерды косорылые, криволапые - профессиональные убийцы! Их резаться - всю жизнь учат.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Облачный полк
Облачный полк

Сегодня писать о войне – о той самой, Великой Отечественной, – сложно. Потому что много уже написано и рассказано, потому что сейчас уже почти не осталось тех, кто ее помнит. Писать для подростков сложно вдвойне. Современное молодое поколение, кажется, интересуют совсем другие вещи…Оказывается, нет! Именно подростки отдали этой книге первое место на Всероссийском конкурсе на лучшее литературное произведение для детей и юношества «Книгуру». Именно у них эта пронзительная повесть нашла самый живой отклик. Сложная, неоднозначная, она порой выворачивает душу наизнанку, но и заставляет лучше почувствовать и понять то, что было.Перед глазами предстанут они: по пояс в грязи и снегу, партизаны конвоируют перепуганных полицаев, выменивают у немцев гранаты за знаменитую лендлизовскую тушенку, отчаянно хотят отогреться и наесться. Вот Димка, потерявший семью в первые дни войны, взявший в руки оружие и мечтающий открыть наконец счет убитым фрицам. Вот и дерзкий Саныч, заговоренный цыганкой от пули и фотокадра, болтун и боец от бога, боящийся всего трех вещей: предательства, топтуна из бабкиных сказок и строгой девушки Алевтины. А тут Ковалец, заботливо приглаживающий волосы франтовской расческой, но смелый и отчаянный воин. Или Шурик по кличке Щурый, мечтающий получить наконец свой первый пистолет…Двадцатый век закрыл свои двери, унеся с собой миллионы жизней, которые унесли миллионы войн. Но сквозь пороховой дым смотрят на нас и Саныч, и Ковалец, и Алька и многие другие. Кто они? Сложно сказать. Ясно одно: все они – облачный полк.«Облачный полк» – современная книга о войне и ее героях, книга о судьбах, о долге и, конечно, о мужестве жить. Книга, написанная в канонах отечественной юношеской прозы, но смело через эти каноны переступающая. Отсутствие «геройства», простота, недосказанность, обыденность ВОЙНЫ ставят эту книгу в один ряд с лучшими произведениями ХХ века.Помимо «Книгуру», «Облачный полк» был отмечен также премиями им. В. Крапивина и им. П. Бажова, вошел в лонг-лист премии им. И. П. Белкина и в шорт-лист премии им. Л. Толстого «Ясная Поляна».

Веркин Эдуард , Эдуард Николаевич Веркин

Проза для детей / Детская проза / Прочая старинная литература / Книги Для Детей / Древние книги
Изба и хоромы
Изба и хоромы

Книга доктора исторических наук, профессора Л.В.Беловинского «Жизнь русского обывателя. Изба и хоромы» охватывает практически все стороны повседневной жизни людей дореволюционной России: социальное и материальное положение, род занятий и развлечения, жилище, орудия труда и пищу, внешний облик и формы обращения, образование и систему наказаний, психологию, нравы, нормы поведения и т. д. Хронологически книга охватывает конец XVIII – начало XX в. На основе большого числа документов, преимущественно мемуарной литературы, описывается жизнь русской деревни – и не только крестьянства, но и других постоянных и временных обитателей: помещиков, включая мелкопоместных, сельского духовенства, полиции, немногочисленной интеллигенции. Задача автора – развенчать стереотипы о прошлом, «нас возвышающий обман».Книга адресована специалистам, занимающимся историей культуры и повседневности, кино– и театральным и художникам, студентам-культурологам, а также будет интересна широкому кругу читателей.

Л.В. Беловинский , Леонид Васильевич Беловинский

Культурология / Прочая старинная литература / Древние книги