Зверь лютый Книга 38 Ляхолетье

-- Зачем? У нас есть всё необходимое. А терять время... Поджечь посады. Идём дальше.

-- А победа? Взять крепость?

-- Навоюешься ещё. Напобедоносишься. До сблёву.

Отказ от разговоров означает, что Лешек исключён из числа претендентов.

Ну и фиг с ним.

Я уже объяснял: подобные мысли - кто выше по рождению, у кого больше прав - постоянный фон мышления крупного и среднего феодала. Мне до них... с этим надо родиться и жизнь прожить. Но годы, проведённые здесь, позволяют хоть как-то...

Помните, как стрелки на карте рисуют? - Синие - враг, красный - свой. В дереве вариантов, которое я постоянно продумываю, ветка с лейблом Лешек Болекович утратила бледно-розовый цвет - возможно свой и приобрела бледно-голубой - вероятно враг.

Мальчика всё равно придётся изымать.

Мануил Комнин у кузена своего Андроника как-то двух дочек выкрал. Не сам, конечно - потьмушники отработали. Можно и так...

Выше Лешека в лестнице наследования два Болеслава (отец и сын), Мешко. И Казик. В трюме моей барки.

При всём богатстве выбора... выбирать не из чего. До Познани и семейства Мешко там - не добраться. До Силезии - тем более. Остаётся скомбинировать из имеющегося. Я его слепила из того что было. Его, в смысле: Польское королевство.

Чем дальше мы уходили вниз по реке, тем страшнее становились слухи.

Мазовия горела, ватаги пруссов атаковали по всей границе.

Ничего не изменилось в части укреплений, мечей и коней. Но известия о гибели крестоносных армий лишили ляхов боевого духа. И резко усилили дух их противников.

Пруссы, ещё неделю назад дрожавшие от страха в своих ямах с четырьмя столбами, преисполнились храбрости, устремились к славе победы. И прибарахлиться тоже.

Ещё ночь, полста вёрст - Влоцлавек.

Забавно: Плоцк на восточном берегу. На наших реках этот берег низкий, но Плоцк на холмах. А Влоцлавек на западном. Который здесь почему-то плоский. Напротив холмы, там пруссы. Вот и пришлось ляхам ставить городок в неудобном месте, в устье речушки Згловёнчки. Как это по-русски? - Зловонка?

Сидит тут с прошлого года епископ Вернер.

***

На Руси на 8 млн. душ - 10 епархий. У мадьяр на 6 млн. - тоже десять. У ляхов на 2 млн. - семь. Гнезненская, Краковская, Вроцлавская, Познанская, Колобжега, Плоцкая и вот эта - Влоцлавек.

Вормсский конкордат (1122 г.) установил, что прелаты получают духовную инвеституру - возведение в сан (кольцо и посох) - от папы, а светскую - право на землевладение (скипетр) - от императора.

В Польше не так.

Изначально, в 10 в., епархии создавались присылаемыми из разных мест епископами-миссионерами. Ок. 1000 г. все епархии были подчинены Гнезненскому, которое стало архиепископством.

Тогда же Болеслав I Храбрый получил от императора и папы все права и привилегии в части управления церковью. Включая назначение епископов. Как у мадьяр, но не у чехов.

Потом - монголы. Походы 1241, 1259, 1287 г. разорили страну. Немецкая колонизация покатилась валом. Настолько, что архиепископ Якуб Свинка на синодах в Ленчице в 1285 и 1287 гг. обязал ксендзов знать польский язык и объяснять истины веры по-польски.

Хотя бы язык знать.

***

Пока почти все епископы - местные. Есть исключения. Вернер - чужак, немец.

Вернер отслужил Пястам верой и правдой 12 лет епископом в Плоцке. Обеспечивал поддержку во время предыдущего крестового похода. Но год назад его выпихнули во Влоцлавек. Вернер по польским меркам - никто. А Лупус, новый епископ Плоцка - Годземба. Давний славный род, их преданность важнее. Вернер на Болеслава обижен, но явно не проявляет. Можно этим воспользоваться?

Вот тут только мы впервые вошли в соприкосновение с пруссами. Плохо вошли: с кровью.

Впереди каравана - передовой дозор. Шестёрка парная с рулевым и носовым. Выскакивают на плёс, а там у правого берега плот развалился, люди тонут.

Спасение утопающих - дело рук самих утопающих. Но можно ж принять участие.

Подгребают к тонущим, начинают из воды вынимать. Тут из кустов с берега - стрелы. Кого-то убило, моего парня ранило. Мои людей подобрали и уходить к другому берегу. Из кустов выскакивают чудаки, полуголые в юбках по колено, лупят из ублюдочных луков и выносят из леса три или четыре лодки. Пироги, факеншит, какие-то, из коры пошитые. Грузятся в них и догонять. А за ними, на фоне вставшего уже солнца, виден расширяющийся ряд растущих дымов восточнее.

Лодочка у моих перегружена, люди в воде висят, за борта держатся. Мои луки достали, давай преследователям отвечать. Неудачно: тесно, стать негде, беглецов на вёсла посадили - те в такт не попадают, вёсла рвут. Ни хода, ни стрельбы.

Тут на плёс вываливается авангард каравана. Это уже струги на полтора десятка гребцов и такое же число пассажиров. Которые (пассажиры) достают луки и начинаю лупить во всё не наше шевелящееся. И по лодкам, и по берегу. А чего ж нет? - Наших бьют.

Юбочники - разворачиваться, лодки - оверкиль. В кого попали - даун. В смысле: went down. Из побитых лодочников подобрали, однако, пару живых.

Караван проходит мимо места боя, мимо городка и укладывается по левому берегу ниже той речки Зловонки. А я шлю в крепостицу сеунчея с вежливым вопросом: