Зверь по имени Кот

Рысь настигала, но Кот все же добежал. Он буквально ввинтился в нору; все-таки Кот был очень крупным. В отчаянном прыжке метра на четыре рысь почти догнала Кота; она щелкнула зубами возле самого кончика его хвоста, но хищнице достался лишь запах ее, теперь уже наипервейшего, врага.

В нору рысь залезть не решилась. Она лишь злобно царапала землю вокруг норы, словно пытаясь завалить вход. А затем ушла, даже не оглянувшись, потому что точно знала — Кота ей не достать.

С этой поры Кот из охотника превратился в дичь. Рысь оказалась очень злопамятной, и Коту приходилось совершать поистине героические поступки, чтобы прокормиться хотя бы самому; о семье речь уже не шла.

Впрочем, котята не голодали, хоть и не наедались вдоволь. Кошка-мать сильно исхудала, но все же обеспечивала их кормом, в основном мышами. На большее кошки не хватало. Она тоже знала, какой страшный враг появился на их охотничьей территории, и в связи с этим старалась сильно не рисковать. Далеко от норы кошка обычно не уходила.

Коту помог случай. Как-то так получилось, что в лесу, несмотря на обилие дичи, в том числе крупной, не было волков. Казалось, что лес заговорен от этих хищников. Возможно, им не нравился повышенный радиационный фон или еще что-то, но как бы там ни было, а свои логова волки устраивали где-то в другом месте, и только зимой иногда наведывались в лес одна или две волчьи стаи.

Однако долго здесь они не задерживались. Поэтому в лесу так много было косуль и кабанов. Жизнь без больших хищников была для них настоящим раем. И тут неведомо откуда появилась рысь. Она явилась как бы предвестником значительных перемен в укладе жизни лесных обитателей.

До ее появления жизнь в лесу была хоть и не безопасной, но какой-то патриархальной; тягуче-размеренной, можно даже сказать — сонной. Старые особи или умирали естественной смертью, или их съедали мелкие хищники, что не противоречило законам природы, а зрелые, в расцвете сил, вили гнезда, рыли норы и размножались, попутно теряя какую-то часть молодняка, что тоже не являлось чем-то из ряда вон выходящим.

Но кровожадная разбойница оказалась как бы живым магнитом. Вслед за ней пришли и волки. Пара волков соорудила себе весной логово на границе степи и леса. К лету у них родились малыши.

Первое время, пока волчата не подросли, волки охотились, не отходя далеко от логова. Но по мере взросления потомства, требующего пищи все больше и больше, волки начали совершать набеги и на более отдаленные части леса. Однажды они появились и на охотничьей территории, которую рысь считала своей.

Здесь нужно сказать, что волк для рыси такой же опасный и непримиримый враг, как рысь для лисицы. Волк злобно и решительно уничтожает рысей, даже когда в этом нет особой необходимости. Поэтому участков леса, освоенных волками, рысь старается избегать. Но в нашем случае все вышло наоборот — волки сами пришли на охотничью территорию рыси…

В этот день Кот, как обычно, следил за рысью, сидя на кряжистом столетнем дубе, вершину которого расщепила молния. Собственно говоря, слежкой за своим самым коварным и опасным врагом Кот занимался не только из-за того, что ему хотелось плотно закусить на дармовщину или потому, что он был чересчур любопытным.

Главной своей задачей Кот считал отвлечь рысь от направления, где находилась старая барсучья нора, в которой жило его семейство. Нет, это не было планом или мыслью в человеческом понимании. Просто он ЗНАЛ, что именно так должен поступить, если рысь захочет поохотиться возле речушки — там, где находится старая барсучья нора.

Сегодня рысь устроила засаду на диких свиней. Несмотря на сухую, опаленную небесным огнем вершину, дуб был плодовит, и кабаны часто приходили к нему, чтобы полакомиться желудями.

Рысь была молодой, но обладала большим охотничьим талантом. Она уже однажды убила подсвинка возле дуба. Чтобы сделать это, рысь пошла по самому легкому пути — забралась на одну из толстых нижних ветвей дуба и подождала, пока добыча не подошла к ней на расстояние прыжка.

Поэтому теперь, прежде чем подойти к дубу, старый секач, вожак диких свиней, долго принюхивался и присматривался, и когда стадо начинало кормиться, он и еще два кабана постоянно оставались на страже. Так что повторить номер с засадой на самом дубе рысь уже не могла.

А если она и попыталась бы напасть на свиней с наскока, то от нее могло остаться только мокрое место — с дикими кабанами шутки плохи. Их можно было взять только неожиданно и на испуг, чтобы они бросились бежать врассыпную. К тому же, рысь могла одолеть лишь поросенка или подсвинка. Взрослые кабаны были не чувствительны к боли, бесстрашны и злобны, поэтому убить их мог разве что тигр, король семейства кошачьих.

На этот раз рысь затаилась в некотором отдалении от дуба, как раз над тропой, по которой обычно ходили дикие свиньи. Она опять забралась на дерево, и ее совсем не было видно с земли. Но вожак стада все равно учуял охотницу. Он несколько раз хрюкнул, и три самца во главе со старым секачом, вместо того, чтобы убежать, яростно атаковали дерево, на котором притаилась рысь.