Зверь придет с рассветом

Табита задумку с собакой не разделила, да и не вышло из той идеи ничего путного. Пес, маленький злобный терьер, всю дорогу рычал и огрызался на Кая, так и норовил вцепиться в штанину. Костяного зверька он почему-то не увидел, как Лили ни науськивала, как ни указывала пальцем. Маленький сторож пещеры насмешливо смотрел на нее с высокого стеллажа, и его зубастое личико казалось при этом особенно улыбчивым.

— Отстань ты от него, — вздохнула принцесса. — Оно ведь нас не трогает.

— Оно необычное, — нахмурилась Лили. — Я хочу выяснить, что оно такое.

— Так поговори с ним еще раз. Нормально. Попробуй.

Лили расстроилась, что сама не додумалась до такой простой вещи. Тем более, говорить с мертвыми — ее особый дар. Вот только все прежние мертвые, с кем ей удавалось беседовать, были действительно мертвыми — они не бегали по пещерам и не блестели из-под потолка глазами.

— Эй! Ты кто? — крикнула Лили существу.

— Ты кто… — повторило эхо. — Ты кто… Ты кто…

— Я Лили. Отвечай, когда спрашивают, а не передразнивай!

— Спрашивай… Передразнивай… Отвечай… — вдруг отозвалось эхо так громко, что Табита выронила из рук каменную табличку и чуть не разбила ее.

Лили угрожающе наклонила голову, руки в бока уперла.

— Ты меня не пугай тут эхом своим. Скажи, как зовут тебя, и мы отстанем. И, знай, книги твои мы не испортим и не заберем. Почитаем — и все. Можно?

— Все… Все… Все… Можно… — раскатилось под сводами и осело на камнях.

— Вот и договорились.

Довольная собой, Лили повернулась к принцессе. Потерла руки, с видом человека, закончившего важное дело.

Табита с сомнением произнесла:

— Жуть какая-то.

— Не переживай. Если бы эта штука хотела, она бы прогнала или даже убила нас еще во время первой вылазки. Мы ей скорее интересны, чем неприятны.

Тут Табита посмотрела на подругу таким взглядом, словно поняла про нее нечто важное, судьбоносное.

— Некрономикон и мертвый зверек — у тебя определенно мощнейший дар в этой стезе…

— Только не говори никому, — испугалась Лили. — Не надо, хорошо?

— Хорошо, — понятливо кивнула Табита и даже тему перевела на другое. — Как ты думаешь, зачем здесь эти камни и желоба?

— Не знаю, — Лили обошла вокруг странной кучи, пнула откатившийся булыжник. — Может, от дождя? Чтобы не залило? А камни во время обвала нападали.

— Не думаю, что так.

Принцесса с сомнением покачала головой и, присев возле кучи, сковырнула с ближайшего булыжника белесый мох. Под них открылась черная с золотистыми прожилками гладь. Если приглядываться, в молниевых зигзагах блестящих жил угадывалось нечто похожее на символы и буквы.

— Что это? — шепнула подруге пораженная Лили.

Вместо Табиты ответило эхо:

— Жертва… Жертва… Люмафора…

Глава 10. Выбор судьбы

Больше всего Валари не нравились копья. Скайскиф быстро это понял и теперь на каждой новой тренировке давал именно копье. Попробуй, поспорь с ним! А у Валари ладони потели и скользили по древку…

И страшные мысли ползли из памяти.

В нищенской общине всякое бывало. Случался и голод, такой, что нечего даже украсть. Что даже нищим красть стыдно, потому как ни у кого ничего нет. Даже в благословенном Городе-Солнце. Там только вельможам позволялось пользоваться помощью и поддержкой Тарха, а нищим да беднякам, да рядовым горожанам оставалось лишь умирать.

Где богатый сохнет, бедный дохнет…

Тогда и ходили охотиться в пригороды. Людей гибло много, их хоронили в больших общих ямах прямо за старой крепостной стеной. Ночью туда стекалось всякое зверье, от лис до кабанов. Всем было несладко, все хотели поживиться хоть чем-нибудь. Чужая мертвая плоть манила, преображаясь голодным звериным разумом в настоящие деликатесы.

Кабанами промышляли немногие. В основном те, кому что так, что эдак путь предстоял один, в могилу. Ведь когда голодаешь долго, сил особенно нет, а куттанский кабан — противник серьезный. Зато уж коль добудешь его, будешь долго и по-настоящему сыт! И община тут в помощь — никто добытого не отобьет. Нищие, как звери, утягивали тушу в свои подземелья, там резали, разбирали, готовили и хранили. К ним никто не совался.

Валари пошел на охоту с украденным у какого-то беспечного стражника длинным копьем. Другие взяли рогатины и заточенные палки — так безопаснее. За незаконное ношение оружия в Городе-Солнце могли казнить, но голод был сильнее страха смерти.

Кабан им попался особый — здоровенный секач, свирепый и сытый. Он, похоже, пришел из заповедных охотничьих угодий самого Тарха, но алчущих еды подростков это не остановило. Они сделали все, что смогли, и в живых тогда остался лишь Валари.

Хваленое гвардейское копье не помогло. Оно пробило толстую кабанью шкуру и засело в ней, только раззадорив зверя…

— Держи копье! Поднимай! Парируй! Не спи! — рявкнул Скайскиф, тыкая тупым концом своего оружия Валари под ребра.

Нижнее ребро с хрустом согнулось, наполнив все тело болью. Боль породила ярость, поддавшись которой, Валари ударил Скайскифа прямо в лицо. Тот был без шлема, и чудом успел увернуться. Острие рвануло щеку, на секунду сдвинуло капюшон, явив миру звероподобный лик хенке.

— Ах, ты!