Зверь придет с рассветом

Кончилось тем, что мать накинула на дочку одеяло и, спеленав ее, как маленькую, принялась баюкать и уговаривать:

— Ну, бывает. Всякое случается. Места у нас такие, понимаешь? Опасные места…

Лили не понимала. Не хотела понимать. Внутри, в перекореженной спазмами грудной клетке, быстро и мягко разливалась черная, всепоглощающая пустота. И только губы сами собой, как молитву, шептали:

— Она живая… Живая… Ведь я не слышу… Не слышу ее…

Глава 12. Одинокая

Незадолго до главного летнего праздника в Нерку нагрянули очередные гости.

Йон и его мать въехали в деревушку, поразив заскучавших селян великолепием. Едва белый жеребец госпожи Иханны шагнул на главную улицу, по дворам разлетелись новости: «Хати! Настоящая хати в наше захолустье приехала!»

И все они, кроме Лили, моментально забыли о страшном событии, которое произошло с предыдущими гостями. Новых расположили опять же в доме старосты.

Йон с интересом осматривался в крошечном, на его взгляд, деревянном жилище. Странно, как можно жить в столь тесном помещении? Да еще и без слуг? Без огромных садов…

Все же, несмотря на тесноту, дом притягивал и казался вполне уютным. Деревянные стены, впитавшие запах еды, вечером отдали его втройне, когда подбрасывались в печку дрова.

Кухня и печь особенно понравились Йону.

Пока Иханна говорила с селянами, — они все вышли к ней, и как перед богиней молитвенно сложили руки, — Йон облазил дом вдоль и поперек. Заглянул на сеновал. Там восхитительно пахло и руки кололо сухими травинками щекотно, но не неприятно. Потом он угостил в хлеву животных хлебом, поиграл с цепной собакой, проследил за кошкой и выяснил, где у нее запрятаны слепые еще котята.

Развлечений в деревенском доме было много. Здесь не как в горах, по-другому. Иные запахи, иные звуки. Много удивленных и восхищенных людей. Местная молодежь не решалась подходить к нему. Парни хмурились, поглядывая из-за ограды. Девушки смотрели с интересом, приседая за забором, чтобы скрыться, когда Йон их замечал.

После заката за окном закричали совы, и летучие мыши сорвались с чердака, чтобы потанцевать с мошкарой. Следом за мышами оттуда спустилась девушка с мрачным, осунувшимся лицом.

Йон поздоровался:

— Здравствуй.

Девушка недовольно зыркнула на него, процедила сквозь зубы скупое приветствие. Потом уселась на лавку и демонстративно отвернулась к окну. Заявила:

— Мать сказала, пойти приготовить ужин, но я этого делать не собираюсь. Ненавижу готовить.

— А я люблю, — желая сгладить непонятно с чего возникший конфликт, миролюбиво улыбнулся незнакомке Йон. — Могу приготовить сам, если покажешь, где лежат продукты.

Девушка соизволила, наконец, взглянуть на него.

— Крупа на полках, мясо и масло в леднике, зелень в огороде. Ты кто вообще? Повар той хати, из-за которой сегодня такой переполох?

— Я ее сын.

— Что? — Грубиянка, кажется, потеряла от удивления дар речи. — Шутишь, да?

— Нет. Как тебя зовут?

Девушка оглядела Йона внимательно с головы до ног и поняла, что гость не врет. Черты хати в его облике проступали слишком красноречиво.

Ответила:

— Лили.

— А я Йон.

Когда матушка Лили пришла в кухню и увидела важного гостя, занятого готовкой и сидящую в уголке хмурую дочь, она побелела от страха. Схватив Лили за руку, потащила на улицу, а там, к своему ужасу, наткнулась на Иханну.

Хати нависла над ней, высокая, нечеловечески красивая, потребовала объяснений:

— Куда ты тащишь эту девушку?

— Она моя дочь, я хочу наказать ее за то, что она непочтительно обошлась с вашим сыном.

Иханна удивленно вскинула брови:

— Что же она сделала?

Мать Лили сжалась вся, испуганно пискнула:

— Нагрубила. И отказалась готовить ему еду. А ведь я ей велела! В итоге госпожа — о, ужас! — ваш сыну пришлось…

Хати рассмеялась:

— Ему не пришлось. Йон обожает возиться с продуктами, и если он взялся за готовку — лучше его не трогать.

После этого Лили целый день не выпускали к важным гостям.

Она и не рвалась — ну их. Спрятавшись в своей каморке под крышей, смотрела в мутную даль и думала про Табиту. И про то, что смерть подруг будто подламывает позвоночник. Душу выворачивает и топит сознание в море ужаса и безысходности…

— Лили! — позвали снизу.

— Что?

Внизу стоял Йон и смотрел в проем, ведущий на чердак.

— Я искал тебя.

— Зачем?

Лили ловко, как куница, спрыгнула к нему из-под потолка.

— Я испек пирог с мясом и овощами. Ты не пришла ужинать. — Йон протянул девушке завернутый в белую тряпицу кусок. — Это тебе. Так почему ты не пришла?

— Наказана была, но теперь уже неважно. Твоя матушка-хати замолвила за меня словечко. Спасибо ей.

— Она справедливая, — кивнул парень. Потом спросил осторожно: — Почему ты злилась на меня при нашей первой встрече?

Лили вздохнула.

— Не на тебя. Просто подругу мою недавно… убили…

— Убили? — Взгляд Йона стал напряженным. — Что случилось?

И Лили рассказала ему.