Зверь (сборник)

Уэльгоа, в переводе со старофранцузского «высокогорные дебри», — самый большой из лесных массивов, покрывающих центральную часть хребта Финистер, что на западе Франции. Деревушка Карэ угнездилась на горном склоне прямо возле лесной опушки, уютно свернувшись, словно кошка, греющаяся под лучами солнца. Там, на крошечной ферме, жили Жан Трефранк, его жена Лили и их единственное дитя, кумир их сердец, прелестная малышка Мари. Ко времени, о котором повествует наш рассказ, ей едва сравнялось шесть лет — и поистине счастлив любой дом, в котором обитает столь очаровательное существо.

Владения Трефранка не превышали трех акров, но он рачительно хозяйствовал на своей земле, собственными руками построил дом, вместе с супругой возделывал виноградник; несколько кур и свинья занимали важное место в их микрокосме. Овощами их снабжал огород, а дрова надлежало собирать в лесу.

В местной коммуне Жан исполнял обязанности лесного смотрителя, что приносило совсем небольшой доход, но это служило семье дополнительным подспорьем. Другие возможности заработка открывались во время сбора урожая, когда Жан и Лили помогали соседям, обладавшим более обширными участками.

Эти мелкие, но постоянные труды, подстрахованные извечным крестьянским трудолюбием и бережливостью, а также чисто французским здравым смыслом, обещали им верное благополучие на долгие годы вперед. Они даже завели банковский счет, куда регулярно перечисляли деньги, которые в дальнейшем должны были стать приданым маленькой Мари. К ее шести годам там накопилась, конечно, еще совсем скромная сумма.

Жизнь семьи протекала очень счастливо, можно даже сказать — идиллически.

Лес, который лежал буквально за порогом, в броске камня от их дома, был дик и первобытен, ничуть не изменившись с древних времен. Кроме того, он изобиловал волками: встречали их нечасто, зато слышали буквально каждую ночь. Но, хотя такое может показаться странным, обитатели Карэ нимало не тревожились по этому поводу. Дело в том, что они были твердо уверены: волк никогда не причинит вреда человеку. И имели для такой уверенности веские основания.

Как такое возможно? Неужели рассказы об ужасах «людоедской карьеры» Курто и La Bête — вымысел? Если так, то не превращает ли это в сказки все истории о нападениях волков? Нет, все это правда, причем человекоядные чудовища минувших веков и волки нынешнего Уэльгоа — один и тот же вид, некогда заставлявший содрогаться всю Францию. Природа серых хищников осталась прежней, они никоим образом не «вырожденцы»: современные хищники столь же прожорливы, стремительны и сильны, как и их страшные предки. Однако их отличает одна важная черта: во всем, что касается общения с человеческим племенем, они лишены былой самоуверенности.

Теперешний волк, если можно так сказать, гораздо лучше образован. Он научился бояться людей. Причем настолько, что даже запах человека для него много страшнее любой опасности, которая может ему встретиться в дикой природе.

Отныне охота на людей — нечто совершенно немыслимое для волка. И причина этого проста: хорошо усвоенное ими могущество свинца и пороха, необоримой силы современных ружей. Множество бедствий испытала волчья раса, прежде чем накрепко усвоила: человек с дубиной, даже с луком и стрелами — добыча пусть и нелегкая, но такая, которую при случае все-таки можно одолеть; однако человек с огнестрельным оружием, достигшим совершенства, — нечто принципиально иное. Волку нечего противопоставить ему. А там, где нельзя победить, остается только отступить.

Запах человека — все равно что флюид смерти. Волчонок накрепко усваивает этот урок, едва лишь встанет на еще по-младенчески шаткие лапки. И урок не допускает ни исключений, ни двоякого толкования: современный волк будет всячески избегать человека или того, что пахнет человеком. Таков волчий кодекс веры, исповедуемый в самых разных частях Франции, будь то пиренейские горы, чащоба Вогез или скалистые ущелья и непролазные заросли, покрывающие Финистер. На лес возле Уэльгоа, где волки до сих пор изобильны, этот кодекс тоже распространяется.

Поэтому не будем удивляться странной истории малютки Мари, которую поведали нам егеря округи Карэ и такие знаменитые на всю Францию охотники, как Сант-При и де Керифан^[56].

* * *

Недавно число обитателей фермы Трефранка увеличилось: на свет появился маленький черный ягненок. Когда он достаточно подрос, чтобы щипать траву, его каждое утро привязывали на опушке леса — и потому, что трава там взошла на славу, и потому, что на маленькой ферме больше негде было его разместить. Итак, ягненок пасся там без присмотра, если не считать Мари, хрупкой шестилетней девочки, на рассвете отводившей его к лесу, а вечером забиравшей. Этого было вполне достаточно: волки отлично знали, что человеческий запах, который сопровождает пасущееся на опушке животное, вполне веская причина, чтобы держаться в стороне. Даже если это запах ребенка.