Зверь (СИ)

Эту бабу буквально отнесло назад волной моей ненависти. Она попятилась, но тут же затормозила, жутко побагровев.

— Он рассказал? — от растерянности и отчаяния в голосе этой ужасной женщины меня словно холодной водой обдало. Я заморгала, осознав, как жутко и нетактично себя вела, и пробормотала:

— Извините. И ничего Вадим не рассказывал. Лишь оговорился о том случае.

Я заметила, как мать Фила сглотнула и облизнула пересохшие губы, хотя на них и красовалась приглушенно-красная помада.

— Меня зовут Наталья, — и протянула мне руку. Я удивилась, но ответила на рукопожатие. — Однако это не значит, что я стану для тебя подругой.

— Не больно хочется.

— Хм, конечно.

Наталья поправила свою прическу, взбив волосы руками, и произнесла, как-то намеренно томно и с противной иронией в голосе:

— Думаю, тебе будет интересно узнать кое-что о Вадиме.

— Из ваших уст — нет.

Моя категоричность была тут же подтверждена демонстративным уходом. А уже скрывшись в темном подъезде, меня начала бить мелкая дрожь. Я выглянула в окошко и увидела, как мать Фила вернулась в машину и, громко газанув, умчалась прочь. Тут же пожалев о том, что не дала ей высказаться, я взбежала наверх и, отперев квартиру, влетела в прихожую, совершенно неожиданно натолкнувшись на Филатова. Он шустро и ловко подхватил меня, и мы вместе привалились к стене. Несколько секунд Вадим просто смотрел мне в глаза, потом отпустил, отошел назад и сунул руки в карманы джинсов.

Его заспанный вид, возможно, умилял, если бы не круги под глазами и бледность пересохших губ.

— Куда ты ходила? — спросил он так, будто и не нуждался в ответе, и я поняла: Вадим, действительно, знает.

Вздохнул, потому что я промолчала, потер глаза и, встав ко мне боком, так, что его взор невольно уперся в темное небо за окном, проговорил немного хрипло:

— Она звонила мне. Только что. Сказала, ты ей нагрубила. — Я фыркнула, качнув головой, а Фил продолжил: — Мне все равно, правда. Просто не хочу, чтобы ты узнала о том вечере от нее… — немного помолчал и, резко повернувшись ко мне, спросил: — Хочешь, я расскажу?

Сглотнула. Затем кивнула.

— Да, — сказала очень тихо, но он услышал.

Тоже кивнул и достал из заднего кармана джинсов пачку сигарет.

Я уставилась на заструившийся в воздухе дым, мысленно сравнивая его со змеей, что так упрямо стремится ужалить Вадима. Но нет, она извивалась и растворялась вверху, там, где колпак старомодной люстры почему-то слегка покачивался на трех толстых проводах: синем, желтом и белом.

«С тобой проводит ночи 31-я весна. И без сомнения ревнует ко всему…»: приглушенно пела Арбенина из динамика мобильного телефона Фила, оставленного им в спальне. Подходящая тема для данной ситуации…

Я прикрыла глаза, вслушиваясь в приятный тембр Вадима, когда присела на пуфик, так и не сняв куртку, а он рассказывал…

***

Чуть больше года назад

— Фил, ты дебил, что ли? Он же тебя доконает! — почти прокричал Миха Туров. — Не ходи туда, Фил, будь хитрее. Пошел в жопу этот Каспер, если я тебя с ним свел, то я и разведу.

Филатов, отмахнувшись от приятеля и прищурив глаза от дыма, что клубился из сигареты, зажатой в зубах, продолжил умелыми движениями руки выводить карандашом на бумаге очередную страницу комикса.

— Фил, ну давай не ввязываться в это, а? — как-то слишком обреченно выдавил парень. — Меня мать прибьет. И тебя, кстати, тоже.

— Сомневаюсь, — отчеканил Филатов, оглянувшись на друга, и перехватил сигарету пальцами. — Мы этим утром условились сгонять в Универ. Ну, за моим дипломом. Ты же в курсе, что я сваливаю за границу работать? Экзамены сдал еще на прошлой неделе. А мать взяла да наплевала на мои дела. Так достало это…

— А батя чего? Не интересуется?

На красивом лице Вадима заходили желваки, ему эта тема с отцом прокурором, который ушел из семьи еще пять лет назад, стояла поперек горла. Потому Миша, заметив как помрачнел приятель, перевел разговор чуть в другое русло.

— Тогда давай обойдемся без бабла Каспера. Я у своих родичей спрошу, может, они дадут в тебе в долг.

— Спасибо, брат, — Филатов, окончательно убедившись в нежелании продолжать работу над комиксом, отбросил карандаш в сторону, затушил сигарету о пепельницу, и добавил: — Лучше у Каспера возьму… — бросил взгляд на часы и вдруг вскочил. — Твою мать! Мне пора. Давай, Миха, до вечера, я к Максу.

В этот вечер на улице лил дождь. Не было просвета из-за таких погодных условий. Люди перепрыгивали через лужи, кутались в шарфы и воротники курток, скрывались под зонтами. Филатов терпеть не мог зонты. Они не дают прочувствовать всю атмосферу осени, не позволяют промокнуть насквозь, околеть от холодного ветра и заболеть. И хотя последнее не предусматривалось Вадимом никогда, он любил этот леденящий тело воздух, закрадывающийся под куртку.