Зверь: тот, кто меня погубил

– Илья… – задохнулась негодованием, только секундную передышку дал. – Прошу! – взвизгнула, когда после новой попытки вырваться на свободу оказалась в еще большей ловушке – с задранным подолом, а между ног зло пристроился Новик, бренча ремнём и вжикая молнией. – Пусти!!! – всхлипывала, отчаянно сражаясь за себя: за плоть, честь, свободу.

Изловчилась, да по лицу звучно прописала.

Застыл на миг Илья. Глянул жутко: рассерженно сверкали сталью глаза и тут же ответ прилетел мне: звонкий, оглушительный. Выбил почву из-под ног. Я опешила, из глаз остро слезы брызнули.

– Кто он? – рыкнул Новик. – Кто он? – повторил с нажимом: яростным воплем прямо в горящее лицо.

Не могла я выдать Зверя. Пока не могла, ведь не знала, готов ли он к правде. Потому молча губы кусала.

– Думаешь, отпущу? – волосы в кулак сжал Илья, цедя с ненавистью сквозь зубы. – Скорее убью, чем другому отдам, уяснила? – и вновь к стене припечатал, да посильнее. Так, что затылок заболел, в голове звон повис.

Чуть сознание не теряла от страха и боли.

– Э-э-э, – пьяный голос Макса раздался аккурат со стуком в дверь, – вы скоро? – гоготнул рвано. – Заканчивайте еб*. Зверь плюнул и ушёл…

Надсадно дышала, цеплялась за реальность: губа болела, щека горела, слёзы из глаз, но знакомый своим приходом меня спас – пробудил от ступора и оглушительной новостью родил желание сопротивляться. Мутным взором мазнула по ошарашенному лицу Ильи:

– Пусти! – пихнула, подловила момент, да прочь бросилась.

Тараня Макса, дверь дернула на себя сильнее – она с грохотом об стенку ударилась, а я в коридоре торопливо собираться стала:

– Стась, ты чё? – пьяно улыбался Макс, возле остановившись.

– Помоги куртку найти, – кивнула на свалку курток, суматошно молнию на сапоге застегивая.

– Щас, сек, – пробубнил Макс, принимаясь копошить кучу вещей. – На, – протянул, только второй сапог был на мне.

– Спасибо, – но забрать не успела.

– Бл*, а ты куда? – куртку перехватил злющий, как черт, Илья.

– Не тронь меня, Новик, прошу! – рывком освободила руку и вырвала свою вещь. – Не лежит у меня душа к тебе! – категорично и решительно, натягивая куртку.

– А к кому лежит? – преградил проход.

– Не к тебе, – виновато глаза в сторону отвела.

– Я тебя закопаю, и семейку твою… – нешуточно пригрозил. У меня внутренности сковало холодом. Знала, на что способен монстр, но так хотела избежать именно подобной ситуации. Страшно представить, скажи я ему, что бросаю его на перроне или в письме.

– Новик, отпусти! – решила пройти вдоль стеночки, да он меня толчком обратно пихнул. Но и я уперлась бараном. Так и толкались, пока я не начала сражаться за свободу с бешенством: кулаки и когтями, даже пиналась.

– Илюх, ты чё? – в наше шуршание, рычание и сопение вклинился недоуменный голос Макса.

– Не лезь! – рыкнул Новик, пытаясь мне руки заломить. Я подгадала момент и протаранила бывшего. Дверь открыла и шустро по ступеням вниз побежала, растолкав толпу курящих на площадке. Каблучки лихо цокали по лестнице, сердце грохотало в унисон, а в голове отчаянно билось: «Глеб! Глеб! Глеб!!!»

– Не к тебе, – виновато глаза в сторону отвела. – Прости, – протаранила бывшего. Дверь открыла и шустро по ступеням вниз побежала, растолкав толпу курящих на площадке. Каблучки лихо цокали по лестнице, сердце грохотало в унисон, а в голове отчаянно билось: «Глеб! Глеб! Глеб!!!»

 На улице огляделась – нет Зверя. Чуть помедлила, да в сторону его дома побежала.

Дыхание заходилось, ноги тяжестью налились, но я торопилась к Глебу. Лучше в кровь ноги собью, умру от жажды – но не остановлюсь!

Глеб/Зверь 

Письмо… Каждый служивый ждет вестей из дома. От близких, родных, любимых… А я не ждал. Ни от кого!

Мать? Давно я матери не знал.

Ильюха? Глупо…

Наташка? Она бы может и писала, если бы я с ней не порвал перед тем, как уехать прочь из дома. Из ненавистного города. А ведь рвался туда, как никогда на свете.

Гнал… к НЕЙ! К девочке своей… такой милой и трепетной. Такой тёплой и родной. Такой близкой. Кто ждать обещала, и кто подло предал.

Овечка смиренная – овца лицемерная оказалась.

Да и ждать не ждала. Так бы… с Илюхой порвала, а не на вечеринке с ним в обнимку сидела. Ладно бы кто-то сказал, так своими глазами парочку увидел.

А я, чёрт возьми, только вещи дома бросил и сразу к Стаське бежал. Поскальзывался на хрустящих лужах, едва ноги не ломая… к ней мчался, как пёс на запах её реагируя.

А Стаси дома не оказалось… Об этом мне милая женщина, мамочка Насти поведала. Всегда знал, что она с*, но убедился в том, только она дверь открыла. Красива тётка, несмотря что уже не так молода, как дочь, а Настя в неё пошла фигурой, и лицом – не удивительно, что много мужиков по Лушиной с ума сходило.

– Тебе что нужно? – ядом окатила. Обронила недоуменно, с презрением и даже скривилась, будто кислого сожрала.

– А Стася дома? – До смерти буду помнить лицо девушки, когда её дочь спросил.

– Ты совсем что ли попутал полюса? – гневом налился её взгляд. Брови надменно взмыли: – Не в курсе, что она с Новодворцевым встречается? – язвительно, не скрывая желания уколоть побольнее.