Зверь в каждом из нас

– Что это было? – Арчи почему-то был уверен: она знает.

– Это инхайские дисколеты… Космические штурмовики, одним словом. Откуда они здесь?

Вероятно, присутствие дисколетов на Хендываре означало какие-нибудь неприятности.

Ядвига уже шнуровала ботинки.

– Плохо, да? – растерянно спросил Арчи.

– Не знаю. Пока.

Ядвига вскочила, поправила пулевик на плече. Арчи тоже выпрямился.

У них оставался всего миг.

Целый миг. На поцелуй. Но это ничего не значило, ведь для влюбленных время течет иначе.

А потом Ядвига растоптала таблетку, и освятивший их первое свидание огонек умер под рифленой подошвой сработанного где-то в космических далях ботинка.

* * *

У махолета Коршуновича встречал взъерошенный связист-колли.

– Палыч! Из Москвы шифровка пришла!

– Раскодировали уже?

– Конечно!

– Давай… – Коршунович поморщился. Откровенно говоря, он полагал, что это очередные указания от начальства. Солидные, но абсолютно бесполезные. Чаще всего.

Лутченко, Баграт и троица агентов-ашгабатцев, только что размененных на единственного волка, замедлились перед махолетом.

– Давайте, давайте, – Коршунович махнул им рукой. – Коридор, поди, закроют скоро!

Народ споро полез в махолет, а Коршунович покамест заглянул в носовой отсек.

– Вот, – связист сунулся к своему углу и подал узкую пластиковую ленточку, совсем недавно выползшую из щели декодера-полиморфа.

«Срочно. Секретно. Руководителю операции «Карусель-2» от Российской Федерации майору Коршуновичу.

В 22:54 по московскому времени на один из телефонов резервной связи поступил звонок от некоего Ахтамали Бахва, работника фактории Верхнего Багира, что вблизи Ашгабата. По словам Бахва его жена обнаружила в доме записку из содержания которой явствует, что агент Шериф жив и находится где-то в Туркменистане, вероятно – вблизи поселка Багир. Вам надлежит немедленно организовать заброску агента в Багир; задачей агента будет сбор всей возможной информации об этом происшествии и в идеале – установление связи с агентом Шериф.

Запись телефонного разговора прилагается.

Меру распространения этой информации рекомендовано ограничить главным руководителем операции «Карусель-2» генералом Золотых.

Старший группы резервной связи ВР РФ капитан Тентарев.»

– Твою мать! – прошептал Коршунович, отрываясь от ленточки. – Ты все-таки жив, Арчи! Я знал, что ты не можешь сгинуть, даже в огне…

И, почти без паузы:

– Закрытый канал с сибиряками! С Золотых!

– Готово, шеф! – весело отозвался колли. – Я канал заранее оживил…

Коршунович нетерпеливо отобрал у него наушники и поправил бусину микрофона перед лицом.

Золотых отозвался почти сразу.

– Палыч? Что там у тебя?

– Семеныч, Шериф объявился.

– Где? – даже на слух легко было понять, что и без того собранный сибиряк насторожился и сосредоточился. Как харза перед прыжком.

– Где-то под Ашгабатом. Нужно выяснять. Он каким-то образом умудрился подбросить записку с телефоном резервной связи кому-то из местных. Местный таки позвонил… В общем, надо засылать агента.

Золотых колебался всего секунду.

– А стоит ли, Палыч? То есть, агента ты, конечно, готовь, но стоит ли засылать его?

– Не понял? – растерялся Коршунович.

– Ты еще со своими ангелами не говорил?

– Не успел.

– Десантную операцию начинаем немедленно! Пересекаем границу, и все, отдаю приказ.

– А почему не сейчас?

Золотых фыркнул:

– Палыч! По условиям договора обмен еще не завершен. Вот покинем предоставленный коридор, тогда будет можно…

– Понятно, – закруглился Коршунович. – Высокая дипломатия. Тогда мы взлетаем.

– Давай!

Коршунович вернул гарнитуру связисту и перешел в основной отсек. Ребята уже вовсю работали с освобожденными ашгабатскими.

– Баграт! Виталий! – рявкнул Коршунович.

Оба мгновенно повернули головы. Остальные на миг прервались, и тут же вернулись к работе.

– Ко мне оба. Остальным – не отвлекаться…

Лутченко и Баграт послушно встали и зашагали к шефу.

В этот же миг махолет оторвался от песка и, медленно набирая высоту, потянул на северо-восток, к границе.

* * *

Обстановка в первом из сибирских махолетов мало отличалась от обстановки в российском: оперативники внимали только что обменяным агентам, аналитики спешно строили модели ситуаций, сталкивали воображаемые варианты ближайших событий и пытались оценить возможные результаты. Генерал Золотых проводил экспресс-совещание полевого штаба – с командирами пограничников, европейского спецназа и начальниками подразделений селектурно-технической поддержки.

Из четверых агентов-ашгабатцев говорила в основном Эфа, Татьяна Бузыкина, урожденная Золотых. Степан Чеботарев, один из тех, кто с самого начала был привлечен к истории с волками, слушал, и ловил себя на мысли, что худшие из его опасений оправдываются.

Возвращение на Землю не прошедших биокоррекцию волков отнюдь не послужило толчком, как казалось сначала, для возврата к старому. Максимум – неожиданным символом, странно совпавшим по времени с переменами на самой Земле.

Рушилась рабочая гипотеза, выстроенная аналитиками Сибири, России и Европы в тихих кабинетах и развитая в тесных палатках посреди каракумской пустыни.