Зверь в тени

Я испытала облегчение, увидев подругу в том же наряде, в каком она была на репетиции: махровых шортах и рубашке «защитного» зеленого цвета, завязанной на талии; а свою малиновую футболку она превратила, загнув края, в короткий топ. По правде говоря, я опасалась, что Бренда явится накрашенной и затянутой во что-то облегающее. Этот вирус заразил и ее, и Морин.

– Осталось дождаться Мо.

– Она не придет. Сказала, что занята, – пробубнила Бренда, потирая руки и разглядывая исполосованное черными тучами небо.

Оно явно предвещало дождь. Я почувствовала запах грозы в воздухе.

– И чем же она занята? – поинтересовалась Джуни.

У меня на языке вертелся тот же вопрос, но я попридержала свое любопытство.

Бренда пожала плечами:

– Этого Мо не сказала.

– Наверняка мальчишки, – со знанием дела выдала Джуни.

Прикрыв скривившийся в улыбке рот рукой, я посмотрела на Клода. У нас с ним было одинаковое чувство юмора. Я не была с ним так близка и откровенна, как с Морин и Брендой, только потому, что Клод был парнем. К моему удивлению, он не собирался перемигнуться со мной, а пожирал угрюмым взглядом Джуни. Я объяснила его хмурость надвигавшейся грозой. В воздухе уже сильно парило; духота сделалась нестерпимой.

– Возможно, Жучок, – улыбнулась сестренке Бренда. – Так мы спустимся под землю или будем дожидаться, когда ливанет?

– Пошли, – хором ответили мы.

И в этот миг небо расколола напополам тревожащая вспышка молнии.

Мы бросились в дом.

Глава 8

Я никогда не говорила этого вслух (даже Бренде), но правда заключалась в том, что тоннели Пэнтауна – пусть я и знала их как свои пять пальцев – вызывали у меня порой странное чувство. Будто меня поглотили. Вот и сейчас я подумала об этом, пока мы с Клодом спускались в подвал, оставив Бренду и Джуни на первом этаже. Мистер Зиглер повел их полюбоваться своим новым корабликом в бутылке, который я уже видела.

Когда моя нога коснулась нижней ступеньки лестницы, в голове всплыла фраза.

«Нельзя жить во мраке и быть довольной».

Я еще раз мысленно повторила слова, перебирая их как четки и полируя до блеска.

«Нельзя жить во мраке и быть довольной».

Где я это слышала?

– Ты какая-то молчаливая, – нарушил тишину Клод, придержав передо мною дверь в тоннель. – Твоей матери хуже, чем ты говоришь?

В нос ударил запах сырой, холодной земли. «Может, признаться ему в том, что день у меня не задался?» Я бы с радостью вычеркнула его из календаря. И не только из-за мамы. Когда Рикки с Антом приперлись в гараж и предложили нам сыграть на окружной ярмарке, я вконец скисла. Но, открывшись Клоду, я бы расписалась в собственной слабости.

– Нет, просто усталость, – ответила я.

Клод кивнул. Похоже, он собирался что-то добавить, но мне не захотелось ничего выслушивать. И, как только появились Бренда с Джуни, я решительно шагнула сквозь незримую ширму, отделявшую его дом от темного чрева тоннелей. Мое внимание привлек шорох слева – тихий, невнятный. Ант клялся, будто видел здесь однажды крыс – жирных и розовых, с хвостами, волочившимися за ними, как толстые черви. Но я ни разу с ними не сталкивалась. По спине пробежала дрожь.

– Бр-р-р, – поежилась я в чернильной темноте тоннеля. – Джуни, надень курточку.

Я настояла, чтобы сестренка захватила ее с собой. А теперь пожалела, что не сделала того же.

– Хочешь, возьми мою рубашку, – предложила Бренда, вступая в тоннель сразу за мной.

Я включила фонарик и посветила им влево-вправо. Свет из подвала Клода вытравил на заляпанном грязью полу кремовый полукруг. Но за ним мир исчезал во всех направлениях.

– Тогда ты замерзнешь, – возразила я.

Бренда включила свой фонарик, зажала его между коленками и, направив замерцавший желтоватым холодом луч на талию, развязала узел, стягивавший края зеленой рубашки. Это была армейская рубашка ее брата Джерри, о чем свидетельствовала нашивка на груди с надписью «ТАФТ».

– Держи, – сказала Бренда. – Ты же знаешь, я горячая. Горячей тебя, – подмигнула она мне.

Я взяла рубашку. От нее исходил резкий запах, как от стирального порошка «Эра», которым пользовалась мама. – Спасибо.

– Не благодари, – щелкнула меня по макушке подруга. – Что есть, то есть.

Клод заулюлюкал. Закрыв за собой дверь и схватив за руку Джуни, он побежал в одном направлении, а Бренда метнулась в другом.

– Прячься кто может! – хохотнув, прокричала я. Там, в подземном тоннеле, тебе не нужно было закрывать глаза во время счета. Достаточно было выключить фонарик и погрузиться в бескрайнюю тьму. Что я и сделала: – Раз, два, три…

Считая, я прислонилась к двери Зиглеров, ощутила спиной крепость дерева, уловила аромат свиных ребрышек и квашеной капусты, приготовленных миссис Зиглер на ужин, который смешался с мускусным запахом подземных ходов. Какими бы жуткими ни казались эти тоннели, в них было нечто такое, что побуждало тебя дать волю воображению, позволить ему разбушеваться так, как оно не разгуливалось на земле, под наблюдавшим за тобой солнцем.

– …четыре, пять, шесть, семь…