Зверь в землях де Шане (СИ)

– Вернёмся с пустыми руками – обсудим это с Эжени, – решительно сказал Анри. – Если она додумалась до того, что за Зверем стоит человек, то может догадаться, где он держит Зверя.

– Где надо, там и держит, – мрачно усмехнулся Леон, вспомнив свою поездку в Англию и Луизу де Круаль.

***

В замке де Шане было ещё тише, чем обычно, а в библиотеку и вовсе не проникало ни звука. Эжени сидела у окна, подперев голову рукой и пытаясь читать роман, но глаза её соскальзывали со строчек, а мысли блуждали далеко в лесу, рядом с отцом, сестрой, Леоном и его друзьями. Анжелика сидела на козетке и аппетитно похрустывала сочным яблоком – окно было приоткрыто, и запах яблока смешивался с другими запахами, принесёнными снаружи. Корнель тихонько возился на шкафу, пытаясь соорудить гнездо из обрывков бумаги.

– Баронесса, я давно хотела вас спросить, – Эжени оставила бесплодные попытки чтения и отложила книгу.

– Просто Анжелика, пожалуйста, – дочь Портоса поспешно проглотила кусок яблока.

– Анжелика, помните, ещё тогда, в лесу, когда вы заступились за волка, Леон сказал, что волка, как и его, спасло ваше милосердие. Тогда я не совсем поняла, что он имел в виду… А сегодня, когда мы прощались, он сказал, что знал своего отца всего несколько дней. Возможно, я чересчур любопытна, но что это значит?

Анжелика отложила надкушенное яблоко и вся подалась вперёд, сияя глазами – о брате она явно могла говорить часами.

– Леон был рождён не в законном браке, – почти шёпотом произнесла она. Эжени не сильно удивилась – она кое-что слышала о любовных похождениях отцов-мушкетёров и не была бы поражена, если бы оказалось, что у каждого из них есть несколько незаконных детей.

– Он не знал своего отца, – всё тем же заговорщическим тоном продолжала Анжелика. – У него была только шпага, которую папа подарил ему, когда Леону был всего год, а меня не было и в помине. Его мать рано умерла, и ему даже не у кого было спросить про отца…

Анжелика рассказывала долго и увлечённо, её глаза блестели, грудь вздымалась и опускалась, а Эжени сидела, невидящим взглядом уставившись в окно, и перед ней открывался новый мир – мир мальчика-бастарда, не знавшего своего отца, мир капитана королевских гвардейцев, которого только чудо и собственные умения берегли от гибели, мир охотника, чьей добычей были люди… Перед её глазами проносились видения – разбитые скалы и окровавленное тело на их обломках, Королевская площадь и громкий смех гвардейцев, море, лижущее песок, и звон шпаг, гостиница в далёкой Англии и горящий фитиль… Когда Анжелика заговорила о воскрешении отцов-мушкетёров, Эжени покачала головой, но не осмелилась перебить её. В этом мире происходит столько странных вещей, что возвращение из мёртвых уже не кажется чем-то невероятным.

На какое-то время Эжени отвлеклась, представив, как возвращается с того света её мать – гладит её по голове, шепчет слова утешения, расчёсывает волосы и хвалит шитьё. На глазах сразу выступили слёзы, и Эжени быстро вытерла их. А если бы смогли вернуться женщины и дети, пострадавшие от Зверя? Кто знает, что бы они смогли рассказать!

– И тут папа отдал Леону свою шпагу, а она точь-в-точь такая же, как шпага Леона, – Анжелика, в отличие от неё, не сдерживала слёз. – И оказалось, что Леон – его сын и мой брат! Он был так потрясён, чуть не заплакал! А я… а я не могла сказать ничего кроме: «Ну я же говорила, что люблю тебя!» – Анжелика рассмеялась сквозь слёзы и прижала руки к лицу. – Представляете, он был моим братом, а я не знала этого и целовала его на площади!

– Очень трогательная история, – согласилась Эжени, протягивая Анжелике тонкий вышитый платок. Про свои сомнения в правдоподобности истории о воскрешении мушкетёров она решила не упоминать – уж слишком счастливой и взволнованной выглядела сестра Леона. – И, самое главное, с хорошим концом!

– Вы любите такие истории? – Анжелика всхлипнула и осторожно провела платком по глазам.

– Очень люблю, – Эжени посмотрела в окно, на зеленовато-серые верхушки деревьев и низкое небо. – Спасибо вам за рассказ, теперь я стала лучше понимать вашего брата.

Она прикусила язык, сообразив, что выдала свой интерес к Леону, но Анжелика, видимо, не увидела в этом ничего странного и просто кивнула.

– Ох, скорей бы они возвращались! – она снова потянулась за яблоком. – Я боюсь за них. Мне приснился дурной сон, и, хоть Леон и говорит, что это всё глупости, я теперь весь день как на иголках.

– Что-то дурное должно произойти с вашим братом? – встревожилась Эжени. – Или с Раулем?

– Я не знаю, я почти не помню сна… – начала Анжелика и вдруг осеклась, кинув на Эжени испуганный взгляд. В этот миг каждая увидела в глазах другой осознание – Анжелика поняла, что Эжени знает её тайну, а Эжени поняла, что выдала своё знание. Несколько мгновений спустя Эжени смущённо опустила глаза, а Анжелика посмотрела на неё почти обиженно и прошептала – гораздо тише, чем раньше, когда рассказывала про Леона:

– Неужели это так заметно?