Зверь, выходящий из земли

Марван улыбнулся и посмотрел на Линду. Девушка отрицательно замотала головой. Он перевёл взгляд на слугу. Тот кивнул и ослабил хват, позволив змее продвинуться на пять сантиметров вперёд через кольцо его пальцев. Этого оказалась достаточно, чтобы кобра изогнулась и принялась беззубым ртом жевать запястье. Малазиец показательно вытянул руку, демонстрируя гостям, что опасности в укусах нет, затем тоже отошёл назад и достал из кармана ножницы. Он просунул лезвие между змеёй и рукой и отрезал кобре голову. Брызнула кровь. Голова упала на мраморный пол, продолжая двигать ртом. Тело начало судорожно извиваться. Третий слуга бросился вытирать пятна. Мужчина, что обезглавил кобру, второй рукой взял её за хвост, перевернул и начал лить кровь сначала в бокалы Марвана и Ноа, затем – девушкам. Закончив, он опустил хвост ниже места среза и вернулся к стене.

Первый слуга обошёл стол и аккуратно расставил бокалы. Кому – с кровью, кому – без.

– Рад хоть чем-то вас удивить, – улыбнулся Марван, обращаясь к Флинту и Линде. – Выпьем за всё новое и прекрасное, что приходит в нашу жизнь.

Он залпом опустошил бокал. Ноа и девушки сделали то же самое. Внешне было непонятно, нравилось ли им пить кровь змеи, или же они просто не осмеливались отказаться. Флинт и Линда переглянулись. Его рука всё ещё покрывала её руку. Продюсер несильно сжал ладонь, говоря тем самым: «Не волнуйся. Нам здесь не причинят вреда». Затем взял свой бокал, дождался, когда Линда последует его примеру, и тоже выпил всё залпом.

Вкус у напитка оказался странный. Сладость фруктов и конфет смешивалась с острыми пряностями и некой горечью. Как только гости поставили бокалы, слуга собрал их и вновь наполнил. Его коллега продолжил опустошать змею.

– Пока не свернулась кровь… – пояснил Марван.

Закончив, малазиец унёс тушку кобры куда-то за дом. Когда бокалы опустели, Флинт спросил:

– Почему вас называют Азу?

Лицо Марвана расплылось в улыбке. Примостив под спину шёлковую подушку, учтиво поданную слугой, он положил руку на коленку Рины.

– Мой отец – египтянин, мать – из Азербайджана. В детстве я жил в пригороде Каира, и ребята, с которыми вместе гоняли мяч, дали мне это прозвище, дразня происхождением матери. Они не знали, что есть такая страна. Считали, Азербайджан – это название племени дикарей с окраины мира, а значит, я тоже наполовину дикарь. Прозвище быстро прижилось. Но, главное, их очень злило, что оно мне нравилось. И вот я вырос. У меня три виллы, три квартиры, три яхты, с десяток автомобилей и столько же банковских счетов. Владею четырьмя языками и множеством людских душ. А те «ребята» продолжают любить футбол. Каждые выходные ходят на стадион, болеют за местный клуб. Хватаются за поседевшие головы, когда команда проигрывает. Вопят от радости, если побеждает. Скандируют кричалки, жгут файеры и дерутся с другими фанатами. Но даже приблизительно не знают, сколько в мире стран. И кто из нас дикарь?

Слуга в очередной раз принялся собирать бокалы, чтобы наполнить их.

– Как вы оказались в Сингапуре?

– О, вас ждёт увлекательная история…

Только Марван начал рассказывать, как Флинт заметил странные ощущения в своём теле. Лёгкие словно увеличились вдвое и сильно раздувались при каждом вдохе. От затылка вниз по позвоночнику пробежала волна, после которой в мышцах рук, ног и спины растеклось приятное тепло, расслабившее их. Но главное – исчезло психологическое напряжение, терзавшее Флинта последние несколько дней. Все проблемы и волнения стали казаться пустяками, хотя сознание оставалось чистым и ясным. Флинт заглянул в глаза Линды. Её зрачки расширились.

– В пойле – наркотик?!

Ладонь Марвана уже скользила по всему бедру Рины.

– Легкий релаксант. Не волнуйтесь, он не туманит разум.

Флинт и не волновался. Сейчас это попросту не получалось. Но ему было что сказать.

– Мне нужен новый ведущий, потому что один гундосый засранец чуть не сдох от передозировки. Я не возьму ещё одного наркомана в своё шоу.

Азу поднял руку, останавливая слугу, готового в третий раз разносить бокалы.

– Я думал, вы огорчились из-за того, что сами употребили нечто запретное. Насчёт Ноа не беспокойтесь. Он делает лишь то, что ему разрешено. Мной, – Марван повернулся к парню: – Отныне ты не пьёшь даже спиртное.

Ноа кивнул и прижал ладонь к груди. Его лицо выражало полное и безоговорочное согласие с запретом.

– Даю вам слово, Флинт, Ноа забудет про все дурманы до конца сезона. Он не нарушит моё обещание.

Азу махнул рукой. Слуга продолжил выполнять свою работу, но один бокал остался нетронутым.

«Клятва наркомана…»

Флинт вспомнил собственные слова, сказанные в упрёк Альфреду Киммиху. Насколько бОльшим идиотом он окажется, если повторит оплошность директора телеканала? Сомнения насчёт веры в сдержанность человека, который не в первый раз употребляет наркотик, боролись сейчас с пониманием того, что Ноа беспрекословно подчиняется Марвану и не посмеет нарушить приказ. Как поступить? Обратиться к двум запасным вариантам? Нельзя позволить себе ошибиться, поддавшись на уговоры. Но и взять артиста не уровня шоу – уже ошибка.