Звери до нас. Нерассказанная история происхождения млекопитающих

Недалеко от Кхемеги, в Лесото, нашли первых позднетриасовых млекопитающих Южной Африки. Первого обнаружили в Мафетенге, причем совершенно случайно, в породе, окружающей новый вид динозавров. Окаменелость нашли во время препарирования рептилии в 1962 году, и включала она единственную челюстную кость, похожую на ту, что нашли в Стоунсфилде. Зверька, которому принадлежала эта челюсть, прозвали эритротерием, а наименовал его южноафриканский палеонтолог Альфред «Фазз» Кромптон, очередное громкое имя в палеонтологии второй половины двадцатого века.

Второе открытие было уже не случайным. Оно произошло в 1966 году, во время совместной полевой поездки представителей Южноафриканского музея, Йельского университета, Британского музея и Лондонского университета. В число исследователей входили также Кромптон и его коллега-палеонтолог Фариш Дженкинс, еще один ведущий специалист в области палеонтологии млекопитающих. В их полевой команде была молодая ассистентка-исследователь из Южноафриканского музея Айона Руднер. Маленькая и стройная, с длинным конским хвостом, перекинутым через плечо⁶, Руднер казалась неуместным дополнением к команде стереотипных любителей активного отдыха. От нее часто требовали, чтобы она готовила еду и делала бутерброды, несмотря на ее опыт палеонтолога и археолога. Газеты, сообщавшие о последующих открытиях полевой экспедиции, называли ее «домохозяйкой»⁷.

Однажды, пока другие исследователи собирали окаменелости динозавров, Руднер отправилась на разведку по козьей тропе в нескольких километрах к востоку от Форт Хартли. Проходя по уступу у тропинки, она заметила в скале бледную «мозаику из костей». Это оказались раздробленный череп и нижняя челюсть нового вида позднетриасового млекопитающего, размером не больше мыши⁸. Оно было названо в ее честь: Megazostrodon rudnerae [77], или мегазостродон. Второй череп с посткранией (тело скелета) нашел на участке к северу от Клоколана другой исследователь по имени Джеймс Китчинг. В совокупности эти открытия сделали мегазостродона одним из самых известных млекопитающих позднего триаса.

У нас есть всего лишь горстка окаменелостей млекопитающих позднего триаса. И это не фигура речи: все найденные крошечные косточки легко поместятся в раскрытые ладони. Помимо двух фрагментов из Южной Африки, было найдено несколько костей в Европе, в том числе самый известный из всех – валлийский зверь по имени морганукодон («Зубы из Гламоргана», названный в честь региона, в котором его обнаружили). В честь этой маленькой знаменитости была названа группа ранних млекопитающих морганукодонов. Из Уэльса также родом кюнеотерии, а из Китая – синоконодоны.

Все они были не крупнее мыши, но они – наши предки (честно говоря, мы не знаем и никогда не узнаем, кто из них был нашим прямым предком, если среди них таковые вообще были). Такое небольшое количество окаменелостей, обнаруженных в 1960-х годах, помогло нам рассмотреть и понять то, что происходило в позднем триасе. Прежде между многочисленными цинодонтами триаса и млекопитающими юрского периода была огромная пропасть. Новые крошечные окаменелости ее заполнили, обозначив появление млекопитающих среди множества немаммальных цинодонтов.

Первые млекопитающие отличаются от остальных своих сородичей, в частности, одной особенностью: челюстными суставами. Из-за отсутствия мягких тканей и существования целого ряда животных, имеющих черты, сходные с признаками млекопитающих, исследователи должны были обозначить границы. В летописи окаменелостей должно быть что-то, на что можно было бы указать: этакий крестик на карте. И в итоге ученые выбрали челюстный сустав. Если задняя часть челюсти образует соединение с чешуйчатой костью (область щеки в черепе), то вуаля, это млекопитающее! Если этого соединения нет, то нет и млекопитающего.

По правде говоря, даже в этом разграничении есть оговорка. Млекопитающие позднего триаса жульничали. У них были как новые челюстные суставы, так и остатки сустава немаммальных цинодонтов. Эти остатки формировались между сильно уменьшенной суставной костью, все еще крепящейся к задней части челюсти, и тем, что осталось от квадратной кости, крошечной части черепа, спрятанной под щекой. И все же эти зверьки, несомненно, самые ранние наши сородичи и предшественники следующих 220 миллионов лет пушистых теплокровных инноваций.

Их появление шло с позднего триаса до самых первых дней юрского периода. Оно совпало с массовым вымиранием в конце триаса, которое поменяло местами родословные великих рептилий, «понизив» в должности крокодилов и поставив динозавров на первое место в наземной экосистеме Земли. Почти все немаммальные цинодонты вымерли, остались только выносливые тритилодонты и несколько видов трителодонтовых, большую часть их позиций заняли рептилии. Экологическое пространство трещало по швам от динозавров, которые не только заняли ниши, оставшиеся от терапсидов и крокодиломорфов, но и увеличились в размерах, став настоящими гигантами и заняв прочное место в человеческом воображении.