Звери на улице

- Ну и что? Я знаю, куда она ушла, и мы ее там найдем. Она что, знает, как разыскать твоего Мишку?

- Знает, наверно.

- Ну вот и отлично. Поехали…

- Минуточку.

- Что? - спросила тетя Сима. - Тебе еще надо куда-то на минуточку? Ну иди, я подожду.

- Нет, - сказал Слава, - ботинки…

Тетя Сима посмотрела на Славины ноги и ахнула:

- Давай дочищай второй. Что же ты?

- Пфеннигов не хватило.

Тетя Сима потащила Славу к автомату и вмиг опустила туда монетку. Щетки завертелись, автомат зашумел.

- Чисть же, чисть! - сказала тетя Сима.

Потом потащила Славу к лифту, а он сказал:

- Тетя Сима, щетки же еще крутятся! Почистите свои ботинки. Ведь уплачено…

Она только махнула рукой. Так щетки эти и крутились зазря.

ЯРМАРКА

- Куда мы едем? - спросил Слава тетю Симу, когда они вошли в трамвай.

- На ярмарку, - сказала тетя Сима. - Я слышала, как Ася Сергеевна в ресторане уговаривала свою соседку по столу побыстрее есть, чтобы успеть на маленькую ярмарку… Понял?

Он- то понял, но молчал.

Ох и обидно же ему от этого стало!

Тетя Сима тронула Славу за плечо и как бы разбудила:

- Нам выходить!… Ой, смотри - там, кажется, Ася Сергеевна. Она?

- Она! Она!

Они соскочили с площадки вагона, но в это время перед ними - по ту сторону широкой улицы - загорелся красный глазок светофора и полицейский поднял руку в белом нарукавнике. У нас такие нарукавники, только темные, надевают иногда счетоводы и делопроизводители - те, кому надо много писать. Это для того, чтобы не протереть рукава. А здесь белые нарукавники у всех полицейских, которые регулируют движение. И правильно: белый нарукавник хорошо виден издали, даже в сумерки или при плохом освещении.

Так вот, нарукавник белел посреди мостовой, автомобили и трамваи мчались мимо Славы и тети Симы сплошным потоком, а в это время Ася Сергеевна уходила все глубже и глубже в толпу людей.

А потом… потом Слава с тетей Симой пережидали желтый огонь светофора, шли на зеленый, стояли в очереди в кассу, покупали билеты на ярмарку и, пройдя сквозь широкие ворота, попали в толпу, в которой, конечно же, никакую Асю Сергеевну найти было невозможно.

- Ну, что будем делать? - спросила тетя Сима так, будто Слава был учитель, а она ученик.

А что он мог ответить: только пожал плечами.

Тетя Сима сказала:

- Раз пришли на ярмарку, посмотрим, что здесь происходит. Не уходить же обратно в гостиницу.

- Конечно, - сказал Слава, - не уходить. И потом, может быть, мы все-таки встретим Асю Сергеевну.

Они пошли по ярмарке. Чего только там не было: карусели со скачущими лошадьми, тиры с вертящимися мишенями (выстрелил метко, и смотри, как завертелась ветряная мельница), лотереи, где можно было выиграть большущую коробку конфет и даже фотоаппарат, но, как сказала тетя Сима, в сто раз вероятнее выиграть бумажную розу, а продуть за нее все, что в кошельке.

Вот такая была эта маленькая ярмарка - шумная, пестрая от разноцветно светящихся реклам, и Славе показалось, что бесконечная: он не видел конца павильонам - стреляющим, играющим, зазывающим…

И вдруг в сплошном немецком говоре услышал русские слова:

- Славик, вот встреча! С кем ты? А, Сима Петровна! А мы тут еще видели наших!

Это были наши туристы.

- Кого видели? - спросила тетя Сима.

- Женщины наши из группы. Ася Сергеевна…

- Как в сказке! - воскликнула тетя Сима.

А Слава только успел сказать:

- Ох!

Один из наших туристов протянул руку куда-то вбок:

- По-моему, все они пошли туда, к тому вот балагану.

Тетя Сима схватила Славу за руку и решительно сказала:

- Пошли!

Пойти- то они пошли, но когда подошли, тетя Сима сказала:

- Это балаган не для нас.

- А почему? - спросил Слава и подумал: «Всегда так - что интересно, говорят: нельзя. Вот ведь какая очередь стоит. У других балаганов пусто - зазывалы одни надрываются: «Битте, коммен зи» - «Пожалуйста, заходите». А никто, между прочим, не заходит. А здесь, как у Кинотеатра повторного фильма, когда там идет старая смешная картина с Игорем Ильинским».

- Ну, что насупился? - тряхнула его за плечо тетя Сима. - Ты же учился читать по-немецки. Читай…

ЧУДЕСА

Над балаганом была светящаяся вывеска. И хотя буквы были яркие-яркие, прочитать их - вернее, сложить в слова - было Славе не так-то легко. «Циммер» - «комната», это он понял. А вот первое слово никак разобрать не мог.

Пока он читал, люди все подходили и подходили, и очередь в кассу уже загибалась за угол балагана. «Эх, - думал он, - не попасть нам сюда. А тут, конечно, интереснее, чем везде, и тут же, наверно, Ася Сергеевна. Она уж выберет себе местечко, где поинтереснее. Будь спок».

И только это он так подумал, как тетя Сима спросила:

- Прочитал?

- Прочитал.

- Что?

- Комната. А почему мне туда нельзя? Что я, комнат не видел?

- А ты первое слово прочитал?

- Нет. Хотя вот: шреклихе.

- А что это значит, знаешь?

Слава молчал. Что-то такое вертелось у него в голове. И будто не он, а кто-то сидящий в нем вдруг выпалил:

- Это - ужасное что-то. Хотя нет, нет - не ужасное. Это я придумал так просто.

А тетя Сима засмеялась: