Звери Земли

Нам рояль в качестве средства передвижения пригодиться больше не мог. По Крюкову каналу – по прямой водной артерии, связывающей Фонтанку и Новую Голландию, – не проплыл бы сейчас, по его словам, даже Дракула в одиночку, не говоря уж о буксировке прицепа.

Такой уж он неудачный для Питера Пэна, этот канал, недаром носит имя капитана Крюка (краеведы утверждают, что назван канал в честь купца Крюкова, взявшего подряд на его строительство, но моя версия с капитаном Крюком нравится мне больше).

Дело в том, что течение во всех рукавах Невской дельты – и в естественных, и в рукотворных – соответствует течению главной ее артерии, Большой Невы. Воды и Фонтанки, и Мойки, и обоих Невок, и Обводного, и прочих каналов текут с востока на запад, с большими или меньшими отклонениями. А Крюков канал протянулся поперек, с юга на север, оттого течение в нем минимальное, практически незаметное. В старые добрые дозонные времена вода в канале застаивалась, а летом зацветала и дурно пахла. Сейчас же в стоячей воде бурно размножается всевозможная опасная гадость.

Короче говоря, Крюков канал Дракула оплывает десятой дорогой или вообще обходит посуху: сплошные «кислые ерши», «стальные волосы» и «ледяная пехота».

Прямой путь оказался закрыт. А объездным – по Фонтанке почти к ее истоку, оттуда в Мойку и обратно на запад – я решил не мучить своего водоплавающего приятеля… Не такое уж удовольствие таскать на буксире белый рояль с Питером Пэном.

Пошли пешком. И завернули на Садовую.

Следы сражения были все на месте, куда им деться… И при виде их перед глазами вставали очень живые картины отгремевшей битвы.

Вот черные следы молний, которыми развлекалась здесь Лена, – обгорелые пятна безошибочно указывают места, где майор Бабуин разместил в засаде своих бойцов. Разместил он их грамотно, да не помогло…

По обеим сторонам улицы тогда тянулись вверх две вертикальные клубящиеся стены – словно два фронта грозовых туч, только тучи те сошли с ума и перепутали вертикаль с горизонталью. Пространство между двумя стенами регулярно прошивали молнии. Не просто так, разумеется, ими Лена последовательно и целенаправленно крушила Бабуиново воинство. Ба-бах! – вспышка, удар – и нет огневой точки на крыше. После паузы снова: ба-бах! – и нет другой…

Она здесь отходила, она отступала в сторону Сенной – но то было никакое не бегство, именно целенаправленный отход с уничтожением всех, преграждавших ей путь.

Со стороны Апрашки вся Садовая до сих пор завалена буквально-таки курганами из обломков зданий. Там прошла Жужа в своем последнем отчаянном бою…

Четырехэтажные дома с одной стороны Садовой становились двухэтажными. Двухэтажные, что напротив, оставались без крыш и чердачных помещений. Все, чего лишались здания, летело на проезжую часть грудами кирпича, камня, металла и всего прочего, что было в домах. Бойцы-«каракалы» – спецназ Зоны, элита элит, – гибли под завалами со всем своим навороченным снаряжением и оружием. Вдали, на границе зоны разрушений и относительно чистой улицы, виднелась маленькая фигурка. Руки ее были широко раскинуты, как у статуи, высящейся над Рио-де-Жанейро, – словно Жужа любила весь мир и желала его обнять. А по крышам и верхним этажам скребли будто два исполинских ножа невидимых бульдозеров… Потом ударили три предательских выстрела в упор – маленькая фигурка подломилась в коленях и упала…

Э-эх… Прости, милая, что втравил тебя в эту историю. Втравил и не сумел уберечь… Я сполна отомстил за твою смерть, но кому от того легче? Надеюсь, где бы ты сейчас ни была, тебе хорошо. И ты видишь птиц…

– Пэн! – Когтистая лапа аккуратно потрясла меня за плечо. – Если ты, Пэн, будешь долго думать, я схожу окунусь? Недалеко, там хорошая вода.

Дракула показал в сторону канала Грибоедова. До канала и вправду отсюда не более сотни метров, и вода там проточная.