Звериная любовь

– Ну что сидишь как приклеенная. Пошли умываться, потом завтракать. Черный там уже третий блин сжег, – со смешком поведал Степа и сразу же крепко сжал в своей ладони мою руку. Отвел в ванную, а потом и на кухню вместе дошли.

Я на самом деле уже ориентировалась в пространстве и могла бы сама дойти до ванной на первом этаже и дальше в кухню, но мне я похоже пристрастилась к этой ласковой заботе, и мне совершенно не хотелось разрушать эти приятные каждодневные ритуалы.

После вкусного завтрака (и никто никаких блинов не сжег!) я пила медленными глотками чай с чабрецом и грела пальцы о теплый бок кружки. Хоть за окном было лето, но сегодня намечался дождь, температура упала, и а мои суставы моментально среагировали на изменение погоды. Еще одно напоминание о том, что я хотела бы стереть из памяти.

– Вкусно? – вдруг услышала я тихий голос Ониксима. Судя по звукам, Степа уже ушел, а мы остались одни.

– Очень, – улыбнулась я. Раньше я и представить не могла, что буду ходить перед кем-то без очков, а сейчас о них совсем позабыла. – Где ты научился так готовить?

Ониксим как-то странно хмыкнул, а потом рассмеялся.

– Меня заставила изучить кулинарную книгу Мирослава. Она у нас тут одна из немногочисленных волчиц. Характер хуже, чем у голодного медведя. Я как-то по молодости, глупый был, сказал, что в стае главнее вервольфы – они ведь защитники. А волчицы должны уют дома создавать, еду готовить. Я раньше действительно в это верил. Ну вот Мирослава мне мозги и вправила. Мало того что победила в поединке, так в качестве награды заставила всю кулинарную книгу выучить и месяц готовить завтраки-обеды-ужины. – Тут Ониксим снова расхохотался. – Полная Луна, как же я плакал, когда занимался луком, чтобы картошку пожарить. И потом в подушку подвывал от своей тупости, что не мог понять, когда эти чертовы макароны надо вытаскивать. В общем, излечился я быстро от собственных предубеждений.

– А к людям? – вдруг спросила я вместо того, чтобы вместе посмеяться. С этой Мирославой я решила обязательно познакомиться. Боевая девушка. Волчица! Я еще с трудом принимала новую реальность, где, оказывается, бок о бок с нами жили иные создания.

Ониксим замолчал. Я почувствовала на себе его пристальный взгляд, и почти сразу теплые пальцы, что накрыли мои собственные.

– Не буду врать тебе, Ярушка, с людьми у меня все непросто. За прожитые годы как-то не сложилось ни дружбы, ни доверия. Есть только несколько деловых контактов, да в стае те, кто не подводил, но инстинкты перевешивают. Ничего не могу с собой поделать, как в прямом смысле носом чую вранье.

– Понимаю, – вздохнула я и сжала пальцы Ониксима, а он поднял мои руки и поцеловал кончики пальцев. – Степа рассказывал мне про Зверя, но у каждого он свой, да?

– Да. И мой хорошо чует обман. Поэтому меня не особо любят приглашать на волчьи советы. Порчу я им атмосферу, видите ли, – Ониксим снова засмеялся, а я поддержала. Для меня он был настоящим принцем: благородным, сильным, уверенным в себе.

– Так ты им пирог испеки, задобри, – предложила я, и услышала в ответ заливистый хохот.

– Представляю, как вытянутся эти надменные волчьи морды, – через смех проговорил Ониксим. – Волки очень консервативные создания. И не у всех есть Мира в стае.

– Познакомь меня с ней.

– А это хорошая идея, Ярушка. Да и не только с ней. Надо вам девичник организовать перед нашим Ритуалом.

Я покраснела, а Ониксим снова поцеловал мои руки.

– Прости, снова тороплюсь. Про Ритуал попозже поговорим, а будет не девичник, а девичий совет. Давай так назовем, хорошо?

– Хорошо, – покивала я.

Вот так потихоньку я и стала вливаться в стаю.

Через несколько дней девичий совет состоялся. Ониксим предупредил меня накануне вечером, и я с самого утра начала волноваться, что может поторопилась с такой просьбой. Да еще и Степа подливал масла в огонь:

– И вот зачем ты нашу Яру будешь с этими сороками знакомить?

– А ну ешь кашу, – грозно ответил ему Ониксим. Я слышала, как Степа насупился, шмыгнул носом и принялся чавкать, за что получил снова, и уже ел нормально. А мне стало любопытно, почему Степа так враждебно настроен.

– Степ, а почему ты их сороками называешь?

– Трещат, потому что без умолку, хохочут. Не хочу, чтобы ты такой же стала.

Я не смогла удержать улыбку – Степка же меня ревнует.

– Не переживай, не стану.

– Обещаешь? – спросил Степа, а в голосе послышалась надежда и радость.

– Обещаю! – и протянула ему вытянутый мизинец. Степа за него ухватился своим. – Вот теперь мы скрепили уговор.

– Ониксим, смотри! Наш первый уговор с Ярой, – засмеялся Степка, и совершенно не заметил, как перестал называть своего приемного отца Черным.

После завтрака я переоделась, заплела волосы в простую косу и вышла в холл. Там меня сразу же словили теплые руки Ониксима, и он притянул к себе, обнял и поцеловал.