Зверинец Джемрака

Пора идти. Мы встали. Чарли перелетел к Джемраку на плечо. Прихожая была полна ящиков с певчими птицами: их нужно было перенести в одну из птичьих комнат. Только что из дока. Птицы сидели, нахохлившись, в своих маленьких ящичках, не понимая, что происходит. На меня накатила волна тошноты, но Джемрак, кажется, ничего не заметил.

— Береги себя, Джаф, — произнес он, — и приходи ко мне, если что-то понадобится. Обещаешь?

Стало нечем дышать. Мне надо было срочно выйти на воздух.

— Обязательно, — пообещал я.

Он крепко пожал мне руку, пристально, со страдальческим выражением глядя мне в лицо. В глазах у него стояли слезы.

— Вам нужно устроить большой птичник, мистер Джемрак, — заметил я.

Он улыбнулся, обвел долгим взглядом ящики с птицами.

— Да, условия для них не самые лучшие, — согласился он. — Ты прав, места им не хватает.

Джемрак отворил дверь. Чарли переполз с его плеча ему же на грудь и устроился там, как новорожденный олененок, вращая своим нелепым круглым глазом.

Выйдя на улицу, я немного постоял в раздумье, вдыхая пьянящий воздух. Надо сходить повидаться с матерью Тима. Я шел медленно, трепеща от страха, и думал: лучше бы сейчас вернуться домой. Но надо с этим покончить. Ишбель может оказаться дома. От такой мысли становилось пусто внутри. И что я должен им сказать? Миссис Линвер, посмотрите на это с другой стороны. Зато вернулся я.

Ладно, надо с этим покончить.

Есть еще одно дело.

Я заглянул в Морскую часовню. Все по-старому. Иеффай с дочерью на месте. Старина Иов в своих струпьях. Вот настоящее возвращение! В часовне я впал в подобие сна. Деньги у меня в кармане были, так что я выбрал почти все свечи. Поехали! Вот потеха! Главное, никого не забыть. Я решил начать с братьев Ишбель, вспоминая тот день, когда мы с ней заходили сюда. Тот день — с чего он начался? Тот ли это был день, когда она поссорилась с Тимом из-за нашего с ней качания на качелях? Не важно. По одной свечке — для каждого из ее братьев: бок о бок, высокие, крепкие, навеки лишенные лиц. Дальше по очереди: Джо Харпер мастерит клетку на палубе, рядом — его коробка с инструментами, с выдвижной крышкой. Это раз. Два: мистер Рейни, с его ухмылочкой. Три: капитан, конечно, больше похож на школьника-переростка, чем на капитана китобойного судна. Четыре: ага, Мартин Ханна, пудинг. Абель Роупер. Так ли вас зовут на самом деле? Вы и есть тот самый мистер Роупер? Ха-ха-ха. Пятеро. Шесть. Каждая свечка — новый огонек, трепещущее пламя в тихой часовне. Габриэль, мой друг. Ян держит ведро для блевотины. Билли Сток — разгневанный. Сколько уже? Пересчитаем: один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь… Девять: ох, мистер Комера — хороший был человек. Бедного мистера Комеру укусил дракон. Вот ведь дикая и древняя тварь. Доплыл ли зверь до своего острова? Разгуливает ли по-прежнему на своих странных кривоватых лапах по песчаному пляжу, высовывая язык и низко поводя головой? Девять: Уилсон Прайд, ходит вперевалочку, глаза воспаленные. Десять: Генри Кэш — голова как у тюленя, ныряет под палубу. Одиннадцать: Феликс Дагган — горластый, надоедливый. Двенадцать: Саймон — конечно, со своей скрипкой. И Сэм, тринадцатый. Сэм Проффит, с голосом, подобным серебряной нити. Даг, Даг Аарнассон — с ним мы вместе ходили на дракона. Четырнадцать. Пятнадцать…

Я запутался. Оставались еще мы четверо: я, Дэн, Тим и Скип, — но двоих все равно не хватало. Как страшно, когда не можешь вспомнить! Словно, потеряв их из памяти, я обрекал своих погибших товарищей на вечную тьму.

Джон Коппер! Как я мог забыть?

Кого-то еще пропустил. Или неправильно сосчитал? Начнем сначала. Один, два, три, четыре…

В конце концов всех удалось вспомнить. Если бы я кого-то недосчитался, то не ушел бы. На пороге я оглянулся: все мои двадцать свечей горели ровно.