Зверинец (СИ)

Видика с тех пор ни на одни сборы не дождёшься - из-за прикуса языка, видите ли, считается негодным к службе, а значит, и права не имеет. Сиди, кума, дома, гони свои яды по скляночкам да устраняй протечки на ГОКе. Тем более, что их главный технолог ни хрена в петрусите не понимает... Из-за этого, хим вечно пробивается в обход, через зенитчиков. Мы считаемся их боевым охранением, и обязаны прикрывать от всяческих напастей, а потому они нас берегут - тыкают во все норы и щели по своему расположению и заставляют гонять восьмилапых тварей почём свет стоит. Твари сопротивляются, ерошат на нас свои меха, клацают жвалами и махают лапами; некоторые даже норовят оседлать. Мы их осёдлываем в ответ и отстреливаемся, тоже на чём свет стоит. За это медики с батареи нас чинят, латают и выдают допуски, годности и служебные соответствия.

Так и живём. Днём с учебными целями прыгаем на пауков - плюшевых, естественно - и учимся забивать их ножами, арматурными прутьями и прочей подручной дрянью и ловить шинелями; ночью - тоже прыгаем, но уже от пауков, ибо съеденным быть не хочется никому, а ещё прыгаем по камням, между норами, на головы друг другу и между своими очередями. Каждое утро проверяем, не отросли ли у нас уши и зубы, как у зайцев... Не стали ими, наверное, лишь потому, что питаемся расстрелянными за ночные смены тварями, тушёнкой из них, колбасой - из них же - и кашей с мясом - угадайте, чьё это мясо?!

Пилите, Шура!

Сашок Лишнев - существо вообще уникальное. Таких, кажется, на всю армию - полтора человека... Полтора - потому, что второго известного мне индивида, попадающего под ту же классификацию, укусила пониже пояса сколопендра, и теперь он только и может, что руками шевелить да головой. Ну, и говорить ещё... Короче, пол-человека буквально.

Лишнев - большой любитель ходить в самоходы. Сам он местный, и, по слухам, у него кто-то на ГОКе есть - в смысле, он с этим кем-то любит заночевать на одном диванчике воимя умножения численности особей вида... За эти "ночные выходы" ему, естественно, прилетает - потому как без него, Лишенца, наш взвод суть инвалид. То есть - с неполным штатом. А значит, не может успешно выполнять задачу... То есть, как - выполнить-то мы можем всё, что угодно, но без Шуры мы просто-напросто не будем знать, что нам делать. Ибо Лишенец наш - наш радист-группер, и отвечает за связь и прочее радиотехническое техношаманство. Заведует трансляцией, короче. И без него мы - как без ушей и языка, почти как наш начхим Видик; только тот страдает лишь голосом и по нечастному случаю, а мы - всеми органами чувств и вынужденно.

Терпеть это, ясный перец, никто не любит и не хочет. Даже Видик... При чём тут начхим?! При том, что его часто требуют на ГОК - тамошний главный химик-технолог в петруситовой химии понимает чуть меньше, чем соображает каменная сколопендра. Из-за этого на завод всё время набегают разные гады, от плесени и тараканов до всё тех же многоножек, и их приходится травить. Потраву наш начхим выводит исключительно сам, записывая её рецептуры в специально выдрессированную тетрадочку. А так как живность очень быстро приспосабливается ко всему, что варит Видик в своей конуре, то каждый раз приходится эту живность ловить и ему на опыты приносить. В заводскую, естественно, лабораторию... Куда начхима всё время и зовут. По радио...

Угадайте, кто у нас сидит на антенном ключе и качает трансляцию?! Правильно...

Видик Лишенца за это очень обожает. Письменно грозит угостить его какой-нибудь дрянью, типа настойки пещерной плесени, от которой ноги отнимаются на несколько дней (сам пробовал, было дело...), но ничего сделать не может. Ему доктор в ответ на это обещает, что таскать Лишенца будет лично он, химик. А Шура с его приборами, антеннами и остальной дребеденью и в мирное-то время весит немало; а уж в полной боевой выкладке - так и вообще неприподъёмен... Свою угрозу доктор дополняет тем, что лечить грыжу и сорванную спину не будет, и зенитчикам ещё позвонит предупредит. Видик тяжело вздыхает и идёт к себе, придумывать, как бы задержать Лишенца на рабочем месте дольше, чем до одиннадцати ночи.

Однажды он действительно, придумал. Поступив по-свински просто: выставил на обычном маршруте следования нашего самоходчика паучий капкан. Аккуратно прикопал железяку, привязался к ориентирам, заполнил карточку минирования объекта (чтобы не забыть) - и был таков. Среди ночи за училищным забором раздался звонкий хлопок и громкие причитания азбукой Морзе:

- Ай-ай-ай!!! Ой!.. Ой!. Ой!.. Ой-ой-ой!..