Зверинец (СИ)

... О-о-о, чьи это немузыкальные словеса раздаются из соседнего жилого блока? Кто это у нас такой сладкоголосый?! Это в соседней роте, дер"eт глотку майор Ужицкий. Как мы говорим - "ужика душат". Он у нас такой, да, за словом в карман не лезет. Вс"e потому, что у него - супротив нас, боевиков-душманов - рота учебная, и у него вс"e происходит не так налаженно и отлажено. Сразу видно, что у нас - батальон охранения, а у них - учебный пехотный батальон, где "крупа" призывного возраста постигает азы гарнизонной службы. У них организации нет ни фига, пока нет ни фига - к концу месяца сладятся, спекутся. И если у нас в душе - порядок и живая очередь, то у них - толкучка и звериный водопой. Все ведь прекрасно знают: чтобы полностью отряхнуть утренний прах со своей бренной туши надо минут пять всего; но чтобы за пять минут успеть вымокнуть, отскоблиться и обсохнуть - э, нет, тут опыт нужен, практика...

Ладно, это тема неисчерпаемая. Пока образовалось свободное время - приводим в порядок одежду и оружие, загружаем на себя весь свой хабар в количестве: рюкзак походный - одна штука, бронежилет-разгрузка - один штука, каска один штука, нож, автомат, пистолет - тоже по один штука, спецсредства (об этом отдельный сказ), боезапас. Вс"e это, разумеется, тоже надо осмотреть и привести в божеский вид. Осмотрели. Привели. Дружно громыхаем на улицу. Начинаются скачки.

Скачки - это двухчасовой марш-бросок вокруг базы. В полном снаряжении. У меня это, вестимо, к озвученному выше базовому набору - гранатом"eт и порплет с зарядами к нему. Ох-хо-хо, грехи наши тяжкие! Мчимся сначала к выходу из расположения - строем в колонну по три - затем рассыпаемся в боевой порядок и снова мчимся по маршруту, который с вечера заготовил нам подлый начштаба. Хороший начштаба - дар божий; мы молимся, чтобы нашего поскорее хватил удар. Почему вот у всех НШ как НШ, а у нас - эта хитрожопая тварь, каждый раз придумывающая какое-нибудь западло?! Молчим, не ропщем - у других точно так же, они точно так же - дай им волю - будут проклинать своего и хвалить чужого.

В этот раз обошлось, насиловать нас не стали. Всего лишь на одном из восьми направлений из-за холма неожиданно выезжают условные танки безусловного противника, которые мы должны со всей своей лихой дуростью запинать прикладами и забить касками по башне. Про приклады и каски - шутка, противотанковых средств у нас достаточно, про условные танки - нет. Хотя, сда"eтся мне, это какая-то особая форма извращения и профдеформации. У нас на сотню километров окрест терриконы да сопки, склоны такие, что по ним ни один панцеркампфваген - да даже и не панцер, и не кампф, даже просто ваген - не проедет без риска при первом же выстреле навернуться с этого склона в овраг днищем кверху... Ай, пофиг, нам-то что! Главное - проскакать дистанцию да отбомбиться на этим самым сопкам, будь они неладны.

Где-то вдалеке тренируются кидать бомбы лётчики. Не знаю уж, в кого...

Возвращаемся к девяти в жилблок. Сваливаем сбрую и организованно вваливаемся в нашу ротную столовую, где, во-первых, уминаем завтрак, во-вторых, получаем суточный паёк. Тут же его раздебаниваем и по принципу хомяка ховаем по щелям и норам. Нет, не так, как зенитчики! У них вечный срач на позициях, каждую неделю ходим к ним ночевать с пулемётным взводом и отрядом химдымщиков нашего Видика. Ныкаем правильно - герметично завернув и во что-нибудь запаковав. Тогда продукты не сожрёт плесень, а на ёе богомерзкий дух не припрутся восьмилапые петровичи, пауки сиречь петруситовые... Ур-роды, сожрали у меня сапоги по младой дурости лет, найду гада - убью...

Третьего пайка не получили. Значит, сегодня полигонный день, только стрельбы, без суточного выхода. Дали б третий - охали бы, вздыхали и чертыхали штабистов на чём свет стоит, ибо нарезали, твари, задачу... Всё равно охаем и чертыхаем - ибо на полигон ещё надо допереться, и там проторчим до хрена сколько. То, что проторчим только до обеда - радости не прибавляет. Наоборот...

Ладно, это позже. Сейчас же, отъевшись, дружно громыхаем на склад и получаем боеприпасы. Грузимся в машину. Поехали. Не одни, вместе с вернувшейся утром ротой номер "ха" и ротой номер "у" - они, отоспавшись и покормившись раньше нас, уже получили свои железяки и тоже едут на стрельбы. Каждый день ездим...

До полигона - час, в одиннадцать уже там. Выползаем, строимся, разбредаемся по огневым рубежам.

Сначала - приводим оружие к нормальному бою. Ну, это так говорят - к нормальному. По идее, это делают в тире специально обученные люди. На деле - у нас стволы всегда при себе, и мы вс"e делаем сами. Фиг кому отдаст боец свою железяку, слишком он для этого суеверное существо... Поэтому - пристреливаем свои железяки сами, с уч"eтом индивидуальных особенностей зрения, слуха и обоняния, а также прочих органов чувств.