Звериное начало. Том I

Звери же всего за пару мгновений обрели физическое тело. Волшебник-призыватель готовился выкрикнуть еще одну формулу. Рэ предполагала, что тем самым он сумеет усилить призванных помощников и тогда справиться с ними будет гораздо сложнее.

Женщина бросилась вперед, не успев до конца перекинуться – ее лицо только-только перешло в некое подобие морды, и в узкой пасти не помещались все зубы, они торчали во все стороны, превращая Рэ в подобие крокодила. При этом сзади уже мотался из стороны в сторону длинный и холеный серый хвост, только две руки успели преобразиться в ужасающие своей мощью и остротой когтей лапы, ноги же, тем временем, оставались обычными, пусть и покрытыми шерстью, конечностями свэта. Из-за их слабости полукровке было сложнее удерживать равновесие и, тем более, хорошенько оттолкнуться, но и без этого Таэлю не стоило рассчитывать на победу.

Призрачная собака зарычала и не успела даже куснуть Рэйару, перевертыш разорвала ее в один присест, и та беззвучно превратилась в клубы дыма. Чародей прошипел еще несколько слов, и на полукровку набросилась стайка наполовину материальных хищных птиц. Они, как и остальные помощники волшебника, появлялись одна за другой из ниоткуда, окружая противника.

Рэ ударила передней лапой, и одно крылатое животное, издав крик, напоминающий звуки клекота морских птиц, обратилось в дым.

– Что вы здесь устроили? – Эйэ вылез из походного шатра и оба его спутника – что чародей с щепоткой алмазной крошки, необходимой для призыва души умершего, застывший с открытым ртом, что Рэ, держащая в пасти очередную птицу – застыли на месте. Таэль и перевертыш сделали это не по своему желанию – такова была воля сероглазого сородича.

Через пару мгновений он отпустил товарищей, и Рэйара, незамедлительно прохрипев что-то невразумительное и дважды повторив «я на охоту», в несколько прыжков преодолела расстояние до барьера, полностью перекидываясь в большого серого волка. Она помчалась прочь, что было сил.

Женщина чувствовала, как Эйэ смотрит ей вслед и радовалась, что волки не способны краснеть.

Глава II

Охота не задалась. Рэйара, настроенная принести столь много добычи, сколь сумеет поднять, не могла обвинить себя в неумелости. Она не оправдывалась перед самой собой, не боялась осуждения братьев и не считала себя неспособной ошибаться. И все же в этот раз виноват, как ни странно, был сам лес. В нем творилось что-то необъяснимое, непонятное, то, что вызывало тревогу.

Зверья, судя по следам и тем слухам, которые ходили о Вечном лесе, должно было быть не просто много, а немерено, но увы, Рэйаре так никто и не попался. Ни одного здорового олененка, ни единого кролика, лишь тушка мертвой белки. Она пахла еще весьма достойно, но внешний вид зверька был настолько отвратительным, словно она лежала в лесу не меньше пары лун. И без того не очень вкусное животное вдобавок высохло как будто лежало в песках, а его шерсть, в которой виднелись проплешины, свалялась и полностью соответствовала месту, в котором обнаружила тушку охотница.

Рэ ожидала вновь полюбоваться вечнозеленым и вечноцветущим лесом, славу которому принесла, прежде всего, история его появления – он вырос из друида, своего главного защитника, продолжающего даже после смерти приносить пользу. Благодаря его любви к природе и его сумасшедшей самоотдаче, каждое дерево, каждый куст и клок мха, каждый цветок и каждая травинка впитывали его силу и магию, и оттого с каждым днем только крепли. Даже когда друид умер, а он, конечно же, сделал это в лесу, в самом его центре, магия не перестала распространяться по лесу. Тело источало живительную силу и питало все вокруг так же, как и тела всех предшественников-друидов. Подобно своим предкам, защитник зеленых просторов превратился в огромное дерево, но из-за своей безграничной любви и желания отдавать всего себя, не в простое, а в самое настоящее Сердце-дерево или, как его еще называли, Страж-древо.

После смерти прославленного друида прошли столетия, Вечный лес продолжал понемногу расползаться в стороны. Те, кто приходил в него, чтобы рубить стволы, убивать зверье ради удовольствия, а не пропитания, чтобы рвать редкие цветы, разводить большие костры где попало и творить зло только ради зла, могли разгневать друида, продолжающего оберегать свою территорию и своих подопечных. Вредители после горько жалели о содеянном, если выживали. Те же, кто приходил в лес со схожими намерениями, но сотворяли злодеяния только ради собственного спасения и не желали причинять вреда более, чем требовалось, могли надеяться на благословение и даже помощь.

Рэйара не хотела вредить, более того, считала, что и сама она – часть природы. Женщина принадлежала к этому миру и имела полное право охотиться. Не меньшее, чем обычный волк. Вечный лес был для нее почти таким же домом, как и для обитавших здесь хищников, а в ее поступках не углядывалось ничего предосудительного.

Рэйара ждала достойного отношения к себе, но… Но что-то было не так. Или, вернее, все было не так.