Зверлинги. В тени другого мира

– Так-то лучше. Давай прогуляемся? Поверить не могу, как здесь красиво!

Я не мог с этим не согласиться. И дело было не только в отсутствии Тихоокеанского шоссе, парковок, кондоминиумов и прочих неизбежных признаков цивилизации. Погруженная в темноту земля в кои-то веки не пыталась соперничать со сверкающим бархатом неба. В воздухе пахло лишь солью, водой и мокрым песком – ни следа химии или выхлопных газов. Но главным было пространство. Этот мир был поистине бесконечен – и, насколько хватало глаз, принадлежал нам одним. Я сам на секунду ощутил себя бескрайним и всемогущим. Мы словно стояли посреди новорожденного космоса, который полнился мириадами еще невоплощенных возможностей.

Я попытался объяснить свои ощущения Элзи, и она кивнула.

– Думаю, мы должны здесь остаться.

Я улыбнулся.

– И что мы будем тут делать?

– Я серьезно. Как можно вернуться в прежний дерьмовый мир, зная о существовании такой красоты?

– Но…

– Посмотри, что сделали с тобой люди. Мы для них просто уроды, еще одна возможность нажиться или укрепить власть. А здесь мы можем стать кем угодно.

Я хотел спросить, как же семья и друзья, но вовремя сообразил, что для Элзи эти слова ничего не значат. А для меня – учитывая случившееся с Дезмондом и Мариной? Если уж лучшие друзья загнали меня в такую задницу…

Однако затем я вспомнил про маму.

– Я не могу, – наконец ответил я. – У меня слишком многое осталось в том мире.

– Он тебя разрушит.

– Что ж, я готов рискнуть.

– Наверное, в этом и заключается разница между нами. Меня влекут вещи, которые я еще не узнала и не попробовала.

Потому что тебе нечего терять, подумал я, но вслух ничего не сказал.

Внезапно Элзи хитро прищурилась.

– Поплаваем?

Здесь меня уговаривать не пришлось.

Освободившись от одежды, мы с разбегу упали в волны. Вода оказалась холодной – у меня на секунду перехватило дыхание, – но бодрящей и неправдоподобно чистой. В ней бурлила дикая, первозданная энергия, и я впервые за долгое время почувствовал себя по-настоящему счастливым.

Когда мы наконец выбрались на берег, Элзи улыбнулась и что-то сказала, но я не услышал ни слова. Все мое внимание было приковано к гибкой фигурке, по которой струились серебристые потоки воды. Элзи ткнула меня пальцем в грудь.

– Эй, ты вообще слушаешь?

– Конечно, я… – начал я и тут же помотал головой. – Повтори, пожалуйста.

Элзи театрально вздохнула.

– Идиот. Я говорю, давай превратимся.

– Что? Прямо здесь?

– Где же еще? Это идеальное место! Возможно, наши звери пришли именно отсюда. К тому же ты до сих пор не знаешь, какой кайф может доставить твоя пума.

И, не успел я ответить, как Элзи превратилась. Ягуарунди, прятавшаяся у нее под кожей, игриво хлопнула меня лапой по ноге и тут же отскочила в сторону. Я секунду помедлил, любуясь этой новой гранью ее красоты, и тоже выпустил пуму.

Кажется, мы часами гонялись друг за другом, играли и катались по песку. Каждый мой нерв звенел от новой, неизведанной прежде радости. В какой-то момент я понял, что больше не могу ее сдерживать, вскочил на отполированной волнами валун и зарычал, запрокинув морду к луне.

Элзи была права. Все в этом месте ощущалось диким и прекрасным.

Марина

Мне в жизни не было так плохо. Даже когда развелись родители. Я знала, что все к этому идет, потому что они постоянно ругались, – но все равно ужасно страдала. Теперь же мне было намного хуже.

Я свернулась калачиком и замерла, содрогаясь от рыданий. Похоже, у меня внутри скрывался бесконечный запас слез, потому что они все катились и катились, пропитывая флисовый плед, и никак не думали заканчиваться. Сейчас я бы многое отдала за обычный носовой платок.

– Эй, красотка, – тихо позвал Каторжник от костра. – Не надо так убиваться. Он скоро придет.

– Нет, не придет, – ответила я срывающимся голосом.

– Вернется, никуда не денется. Ему просто нужно побыть одному. Хочешь со мной посидеть?

Я не могла поверить своим ушам. Я тут реву белугой, а он еще пристает!

– Пошел ты!

– Эй, полегче! За кого ты меня держишь? Я просто хотел сказать, что если тебе нужно плечо для рыданий, то мое всегда к твоим услугам.

У меня запылали уши. Да что со мной не так? Все, наверное.

– Извини, – наконец сказала я. – Мне нужно пережить это самой. Только я не знаю, как.

– Он тебя простит.

– Я не заслужила прощения.

Каторжник вздохнул.

– Попробуй вздремнуть, ладно? Уверен, утром все окажется не так паршиво.

Однако он ошибся. Проснувшись, я минут двадцать лежала неподвижно. Слезы наконец иссякли, но мне было так же плохо, как накануне. Элзи и Джош все не показывались. Может, я их больше и не увижу.

Каторжник и Рико попытались меня развеселить, но от их шуток мне стало только тоскливее. Почему парни считают, будто любую грусть можно излечить парой анекдотов? Похоже, они не понимали, что я не могу скатать свою боль в коврик и убрать ее на дальнюю полку. Я в принципе не склонна к депрессии, но если мне действительно хреново, не стану делать вид, будто все в порядке. Я знала, что просто должна через это пройти, – но хотела бы, чтобы мне не пришлось делать это на глазах у кучи народа.