Зверобой

Юдифь была чувствительная и непосредственная девушка. Она не привыкла к условностям, которые сдерживают проявление девичьих чувств в цивилизованном кругу. Ее свободные и непринужденные манеры были гораздо выше пошлых ухищрений кокетства или черствой, бессердечной надменности. Она даже схватила обеими руками грубую руку охотника и сжала ее с такой горячностью и серьезностью, что невозможно было усомниться в искренности ее слов. Хорошо еще, что избыток чувства помешал ей высказаться до конца, потому что иначе она, вероятно, повторила бы здесь все, что говорил ее отец: старик не только провел благоприятное для охотника сравнение между ним и Непоседой, но даже со своей обычной прямолинейной грубостью в немногих словах посоветовал дочери отказаться от Марча и выйти замуж за Зверобоя. Юдифь ни за что не сказала бы об этом всякому другому мужчине, но невинная простота Зверобоя внушала ей безграничное доверие. Однако она оборвала себя на полуслове, выпустила руку молодого человека и снова приняла холодный, сдержанный вид, более подобающий ее полу и врожденной скромности.

— Благодарю вас, Юдифь, благодарю вас от всего сердца, — ответил охотник. Скромность помешала ему истолковать в лестном для себя смысле слова и поступки девушки. — Благодарю вас, если все, что вы сказали, действительно правда. Гарри — мужчина видный, он словно самая высокая сосна на этих горах, и недаром Змей прозвал его так. Но одним нравится красивая внешность, а другим — только хорошее поведение. У Гарри есть уже одно из этих преимуществ, и от него самого зависит приобрести другое или… Тсс… тсс… тсс… Это голос вашего отца, девушка, и, кажется, он на что-то сердит.

— О, господи, когда же наконец прекратятся эти ужасные сцены! — воскликнула Юдифь, уткнув лицо в колени и закрывая руками уши. — Иногда мне хочется совсем не иметь отца!..

Это было сказано с величайшей горестью. Неизвестно, что могло бы сорваться с ее губ в следующую минуту, если бы у нее за спиной не прозвучал вдруг ласковый, тихий голос:

— Юдифь, мне следовало бы прочитать одну главу из Библии отцу и Гарри, это удержало бы их от новой поездки по такому страшному делу… Позовите их сюда, Зверобой, скажите им, что очень хорошо будет для них обоих, если они вернутся и выслушают мои слова.

— Ах, бедная Гетти, вы плохо знаете, что такое жажда золота и жажда мести… Но все-таки у них что-то там не в порядке, Юдифь. Ваш отец и Непоседа ревут, как медведи. Чингачгук почему-то молчит. Я не слышу его боевого клича, который должен был пронестись над горами.

— Быть может, небесное правосудие покарало Чингачгука, и его смерть спасла жизнь многим невинным.

— Нет, нет, если таков закон, то пострадать должен был не один Змей. Несомненно, до драки у них дело не дошло; вероятно, в лагере никого не оказалось, и они возвращаются несолоно хлебавши. Поэтому-то Непоседа рычит, а Змей безмолвствует.

В это мгновение со стороны челнока донесся всплеск брошенного в воду весла: Марч с досады забыл о всякой осторожности. Зверобой убедился в правильности своей догадки.

Так как парус был спущен, а ковчег плыл по течению невдалеке от челнока, то через несколько минут охотники услышали тихий голос Чингачгука, указывавшего Хаттеру, куда надо править. Затем челнок причалил к барже, и искатели приключений поднялись на борт. Ни Хаттер, ни Непоседа не сказали ни слова о том, что с ними случилось. Лишь делавар, проходя мимо своего друга, промолвил вполголоса: «Костер погашен». Хотя это и не вполне соответствовало действительности, но Зверобой понял все-таки, что произошло.

Теперь возник вопрос, что делать дальше. После короткого и весьма угрюмого совещания Хаттер решил, что всего благоразумнее будет провести ночь в непрерывном движении, так как этим способом легче всего избежать внезапной атаки. Затем он объявил, что они с Марчем намерены лечь спать, чтобы вознаградить себя за бессонную ночь, проведенную в плену. Так как ветер не унимался, то решили плыть прямо вперед, пока ковчег не приблизится к противоположному берегу.

Договорившись об этом, освобожденные пленники помогли поднять паруса и затем растянулись на тюфяках, предоставив молодому охотнику и Чингачгуку следить за движением баржи. Зверобой и делавар охотно на это согласились, так как, ожидая встречи с Уа-та-Уа, они и не думали спать. Друзья нисколько не огорчились тем, что Юдифь и Гетти остались на палубе.

Некоторое время баржа дрейфовала вдоль западного берега, подгоняемая легким южным ветерком. Скорость судна не превышала двух миль в час, но этого было вполне достаточно, чтобы вовремя добраться к условленному месту.