Зверобой

Демьян. Это его имя. Имя красивое, сам не очень, ну, в смысле, обычный: рост средний, глаза серые, волосы вьются. Надоело их в жару под кепку запихивать, сходил вчера и побрился. К тому же слышал где-то, что новые волосы – новая жизнь. Вот теперь ждал.

Марьяну он как-то сразу заметил. Увидел в бассейне: она наматывала круги в блестящем фиолетовом купальнике. Кролем до стенки напротив, как гладкий тюлень, почти не двигаясь, не делая лишних движений: проскользнет, резкий взмах хвостом, ногами об стенку – бац и в обратном направлении. Демьян так и замер. Встал у бортика посередине, чтобы лучше видеть оба конца бассейна, двадцать минут только головой крутил из стороны в сторону, как рефери. Замерз. Марьяна на него и не посмотрела. Неделю спустя встретил ее еще раз, на этот раз в бассейной кафешке. Удивился, что сразу узнал, и тогда решился.

– Хотите соку? – спросил.

– Хочу, – просто сказала она и плюхнулась в кресло.

Он принес сок, удивился, что не отшила, упал в кресло напротив, оно его сразу же засосало.

– Давно сюда ходите? – подал голос со дна.

– Не так уж.

Что еще спросить? Мучился, аж голова разболелась.

– А вы давно?

Спасала ситуацию. Он мысленно поблагодарил ее. Сказал:

– Давно.

Разговор не клеился. Но ему все равно было радостно: смотреть на нее, сидеть с ней, и уже печалился, что вот еще пять минут, и сок закончится, и день закончится, и год закончится, словом, все закончится. И она уйдет.

Она и ушла.

Но номер телефона оставила. Сжалилась.

Он еще подумал, записывая, как чудесно складывается: Демьян – Марьяна.

Письменно у него всегда получалось лучше. Поэтому он написал: «Хоть я и привык вас видеть в купальнике, буду рад увидеть в платье». Стер. Что еще за «буду рад»? И вообще, к чему тут купальник? Подумает еще, что извращенец.

Попробовал снова: «Не могу забыть ваши русалочьи движения, поэтому…» «Что за бред? – спросил он сам себя. – Какая пошлятина!» – сам себе ответил и написал просто: «Пойдемте завтра на “Тоску” в Большой?» И отправил. Сразу же. Пристрелил – не мучился.

А телефон сразу же перевернул лицом в пол и сел. Сейчас делами займется, потом невзначай телефон перевернет, а там ответ.

Как же!

Каждые пятнадцать секунд вертел телефон в руках, швырял его, подносил к глазам, звук включал и снова выключал. Так и прошли два часа.

Ответа не было.

Не было его и вечером. Может, на работе? Может, за рулем? Может, в бассейне?

Лежит под водой, накрывшись русалочьим своим хвостом, а над ней курсируют грузовые киты.

Может, не любит «Тоску»? Может, была уже? Может, не понравился он ей, такой не совсем красивый, в смысле обычный, к тому же не очень богатый – это же сразу видно, как он не подумал. Что, согласись она, ему, простому преподавателю университета – два года после аспирантуры, – даже просто не в чем идти. А контрамарки ему всегда давал друг детства, музыкант оркестра.

Демьян хотел от отчаяния пойти в бар и напиться, но мысль о том, что, может быть, его телефон отключили за неуплату, отвлекла. Он позвонил оператору, узнал, что деньги все еще есть и ответить ему точно можно – можно, если захотеть. Позвонил лучшему другу Денису, попросил денег на буфет. Денис обещал. Позвонил товарищу из оркестра Анатолию, попросил костюм. Анатолий рассмеялся, представив Демьяна в своем костюме первого скрипача, но так и быть – дал.

Демьян вообще-то не знал, зачем все это делает, ведь ответа не было, но он ждал и был готов стартовать в любую секунду.

На следующий день утром он первым делом заехал к Анатолию на репетицию и забрал костюм. Анатолий строго-настрого запретил Демьяну делать в этом костюме то, что не следует. Под этим подразумевались поход в ресторан, в бар, на дискотеку и в бассейн.

– И не жри в нем, – коротко пробасил он.

Странно, конечно, что с таким голосом он был всего лишь скрипкой, хоть и первой.

После Анатолия Демьян поехал на Сокол к Денису. Денис лежал на диване в позе Данаи и стрелял в кого-то в широком экране перед собой. На столе валялись объедки пиццы и банки из-под пива.

– Жри, – весело разрешил Денис.

Демьян не отказался, потом еще немного посидел возле канувшего в виртуальную реальность друга, взял пару мятых купюр и пошел в бассейн.

Хлорка приятно пахла, вода обнимала, несла его к берегам еще не названной земли. Он закрывал глаза, загадывал, что вот сейчас откроет, а перед ним ее фиолетовый купальник. А в купальнике она – Марьяна – прыгает в воду, не оставляя брызг. Выныривает, улыбается, плюется, как морж.

Так засмотрелся, что въехал носом в бортик, напугал какую-то толстую тетку, она стояла, никого не трогала, делала свою подводную аэробику.

Отряхнулся.

Короткими прыжками добежал до раздевалки, ключом все не мог попасть в вертлявую скважину, дрожал от нетерпения, ведь она же ответила почти наверняка.

Но нет, не ответила.

Пробиралась, тихонько окрепнув, печальная злость.

«Ну и пусть, – думал он. – Ну и ладно. Тоже мне, звезда. Русалка, блин. Да любая была бы счастлива. Любая. Только вот на черта мне любая?»

А день уже ковылял, старея, к прохладной черте.

В три он твердо решил, что позвонит.