Зверобой

При этих словах страшный удар ногой прямо в лицо опрокинул обратно в воду индейца, который, схватившись за край платформы, пробовал вскарабкаться наверх. Когда разошлись круги над местом падения, сквозь прозрачную стихию Мерцающего Зеркала можно было увидеть темное беспомощное тело, лежавшее на отмели. Скрюченные пальцы хватали песок и подводные травы, как бы стараясь удержать отлетающую жизнь этими последними судорогами.

Удар в живот заставил другого индейца изогнуться, как раздавленного червя, и таким образом Непоседе пришлось иметь дело только с двумя полноценными противниками. Впрочем, один из них был не только самым высоким и самым сильным среди гуронов, но и наиболее опытным воином, закаленным в бесчисленных боях и долгих походах. Он правильно оценил гигантскую мощь своего противника и потому берег собственные силы. Вдобавок наряд его как нельзя лучше соответствовал условиям подобного поединка, ибо на теле у него не было ничего, кроме перевязи вокруг бедер. Он стоял теперь на платформе, словно нагая и прекрасная модель для статуи. Даже для того, чтобы только схватить его, требовались немалая ловкость и сила. Гарри Марч, однако, не колебался ни одного мгновения. Едва успев покончить с одним врагом, он немедленно обратился против нового, еще более грозного противника, стараясь также столкнуть его в воду. Последовавшая затем борьба была ужасна. Движения обоих атлетов были так стремительны, что последний уцелевший дикарь не имел никакой возможности вмешаться, если бы у него и хватило для этого смелости. Но удивление и страх сковали его силы. Это был неопытный юнец, и кровь застыла в его жилах, когда он увидел бурю страстей, разыгравшуюся в такой необычайной форме.

Сперва Непоседа хотел просто опрокинуть своего противника. С этой целью он схватил его за руку и за горло, пытаясь свалить его подножкой с проворством и силой американского пограничного жителя. Прием этот не имел успеха, ибо на гуроне не было одежды, за которую можно было уцепиться, а ноги его проворно увертывались от ударов. Затем последовало нечто вроде свалки, если это слово можно применить там, где в борьбе участвуют только два человека. Тут уж ничего нельзя было различить, ибо тела бойцов принимали такие разнообразные позы и так изгибались, что совершенно ускользали от наблюдения. Эта беспорядочная и свирепая потасовка продолжалась, впрочем, не больше минуты. Взбешенный тем, что вся его сила оказывается бесполезной против ловкости и наготы врага, Непоседа отшвырнул от себя гурона, который ударился о бревна хижины. Удар был так жесток, что индеец на секунду потерял сознание. Из груди его вырвался глухой стон — несомненное свидетельство, что краснокожий окончательно изнемог в битве. Понимая, однако, что спасение зависит от присутствия духа, он снова ринулся навстречу врагу. Тогда Непоседа схватил его за пояс, приподнял над платформой, грохнул об пол и навалился на него всей тяжестью своего огромного тела. Оглушенный индеец очутился теперь в полной власти бледнолицего врага. Сомкнув руки на горле у жертвы, Гарри стиснул их с таким остервенением, что голова гурона перегнулась через край платформы. Секунду спустя глаза выкатились из орбит, язык высунулся, ноздри раздулись, как бы готовые лопнуть. В это мгновение лыковая веревка с мертвой петлей на конце была ловко просунута между руками Непоседы. Конец проскользнул в петлю, и локти великана были оттянуты назад с неудержимой силой, которой даже он не мог противиться. Немедленно вслед за этим вторая петля стянула лодыжки, и тело покатилось по платформе, беспомощное, как бревно.

Освобожденный противник Непоседы, однако, не поднялся на ноги. Голова его по-прежнему беспомощно свисала над краем платформы, и на первых порах казалось, что у него сломана шея. Он не сразу пришел в себя и только несколько часов спустя снова мог встать на ноги. Уверяют, что он никогда окончательно не оправился ни телом, ни духом после этого слишком близкого знакомства со смертью.