Зверобой, или Первая тропа войны

Движением руки Расщепленный Дуб приказал снова собрать разбросанные головни. Ирокезы принесли еще дров; даже женщины и дети усердно собирали сухое топливо. Пламя уже вновь начало разгораться, как вдруг какая-то индейская женщина прорвалась в круг, подбежала к костру и ногой разбросала горящие ветви. Ирокезы ответили на эту новую неудачу страшным воем; но, когда виновная обернулась и они узнали в ней делаварку, у всех вырвался крик удовольствия и изумления. С минуту никто не думал о продолжении жестокого дела. И молодые и старые столпились вокруг девушки, спеша узнать причину ее неожиданного возвращения. В этот критический момент Уа-та-Уа успела что-то шепнуть Джудит, незаметно сунула ей в руку какую-то вещицу и затем стала отвечать на приветствия гуронских девушек, которые очень любили ее. Джудит снова овладела собой и быстро принялась за дело. Маленький остро отточенный нож, который Уа-та-Уа дала ей, перешел в руки Хетти, потому что это казалось самым безопасным и наименее подозрительным способом передать оружие Зверобою. Но слабоумие бедной девушки расстроило тонкие расчеты ее подруг. Вместо того чтобы незаметно перерезать путы, стягивавшие руки пленника, а затем спрятать нож в его одежде, чтобы он мог пустить его в ход в наиболее подходящий момент, Хетти на глазах у всех принялась резать веревки, стягивающие голову Зверобоя, чтобы он снова не подвергся опасности задохнуться от дыма. Конечно, гуроны заметили это и схватили Хетти за руки, когда она успела освободить от веревок только плечи пленника. Это открытие сразу навлекло подозрение на Уа-та-Уа. К удивлению Джудит, смелая девушка при допросе, не колеблясь, призналась в своем участии в том, что произошло.

— А почему бы мне и не помочь Зверобою? — спросила она твердым голосом. — Он брат делаварского вождя; и у меня делаварское сердце… Поди сюда, негодный Терновый Шип, и смой ирокезскую раскраску с своего лица! Встань перед гуронами, ворона! Ты готов есть трупы твоих собственных мертвецов, лишь бы не голодать… Поставьте его лицом к лицу со Зверобоем, вожди и воины; я покажу вам, какого негодяя вы приняли в свое племя.

Эта смелая, полная убежденности речь, произнесенная на их собственном языке, произвела глубокое впечатление на гуронов. Изменники всегда внушают недоверие, и хотя трусливый Терновый Шип всячески старался прислужиться к своим врагам, его раболепие обеспечило ему в лучшем случае презрительное снисхождение с их стороны. Желание сделать Уа-та-Уа своей женой когда-то побудило его изменить родному племени и предать девушку в руки неприятеля, но среди товарищей он нашел серьезных соперников, вдобавок презиравших его за измену. Короче говоря, Терновому Шипу позволили остаться в гуронском лагере, но он находился под таким же бдительным надзором, как и сама Уа-та-Уа. Он редко появлялся перед вождями и старательно избегал Зверобоя, который до этой минуты не подозревал о его присутствии. Однако, услышав свое имя, изменник почувствовал, что прятаться более невозможно. Лицо Тернового Шипа было так густо размалевано ирокезскими цветами, что, когда он появился в центре круга, Зверобой его с первого взгляда не узнал. Изменник принял вызывающий вид и надменно спросил, в чем его обвиняют.

— Спроси об этом самого себя, — ответила Уа-та-Уа с задором, хотя во всех ее движениях вдруг почувствовалась какая-то неуверенность, словно она чего-то ожидала.

Это сразу заметили и Зверобой и Джудит.

— Спроси об этом твое собственное сердце, трусливый предатель делаваров! Не выступай здесь с невинным лицом. Пойди погляди в ручей — увидишь вражескую раскраску на твоей лживой шкуре, — потом приди обратно и похвастай, как ты убежал от своего племени и взял французское одеяло для покрышки. Размалюй себя пестро, как колибри, — все равно ты останешься черным, как ворона.

Уа-та-Уа, живя у гуронов, всегда была так кротка, что теперь они с удивлением слушали ее негодующую речь. Что касается виновного, то кровь закипела в его жилах, и счастье хорошенькой делаварки, что не в его власти было осуществить месть, которую он уже замышлял, несмотря на всю свою любовь к ней.

— Что вам нужно от Тернового Шипа? — спросил он дерзко. — Если бледнолицый устал от жизни, если он боится индейских пыток, приказывай, Расщепленный Дуб, я пошлю его по следу воинов, которых мы потеряли…

— Нет, вождь, нет, Расщепленный Дуб! — с живостью перебила Уа-та-Уа. — Зверобой ничего не боится, и меньше всего он боится вороны. Развяжите его, разрежьте его путы, поставьте его лицом к лицу с этой каркающей птицей, тогда мы увидим, кто из них устал от жизни.