Зверобой, или Первая тропа войны

— Да, да, — говорил он, — должно быть, это и называют любовью. Мне приходилось слышать, что любовь иногда совсем помрачает разум юноши, и он уже не в состоянии что-либо соображать и рассчитывать. Подумать только, что Змей до такой степени потерял и рассудок, и хитрость, и мудрость! Разумеется надо поскорее освободить Уа-та-Уа и выдать ее замуж, как только мы вернемся домой, или вождю от этой войны не будет никакой пользы. Да, да, он никогда не станет снова мужчиной, пока это бремя не свалится с его души и он не придет в себя. Змей, ты теперь не способен рассуждать серьезно, и потому я не стану отвечать на твое предложение. Но ты вождь, тебе придется скоро водить целые отряды по военной тропе, поэтому я спрошу тебя: разумно ли показывать врагу свои силы прежде, чем началась битва?

— Уа! — воскликнул индеец.

— Ну да, Уа. Я хорошо понимаю, что все дело в Уа, и только в Уа. Право, Змей, я очень тревожусь и стыжусь за тебя. Никогда я не слышал таких глупых слов из уст вождя, и вдобавок вождя, который уже прославился своей мудростью, хотя он еще молод и неопытен. Нет, ты не получишь пирогу, если только голос дружбы и благоразумия чего-нибудь да стоит.

— Мой бледнолицый друг прав. Облако прошло над годовой Чингачгука, глаза его померкли, и слабость прокралась в его ум. У моего брата сильная память на хорошие дела и слабая на дурные. Он забудет.

— Да, это нетрудно. Не будем больше говорить об этом, вождь. Но, если другое такое же облако проплывет над тобой, постарайся отойти в сторону. Облака часто застилают даже небо, но, когда они помрачают наш рассудок, это уже никуда не годится. А теперь садись со мной рядом, и потолкуем немного о том, что нам делать, потому что скоро сюда явится посол для переговоров о мире, или же нам придется вести кровавую войну. Как видишь, эти бродяги умеют ворочать бревнами не хуже самых ловких сплавщиков на реке, и ничего мудреного не будет, если они нагрянут сюда целой ватагой. Я полагаю, что умнее всего будет перенести пожитки старика Тома в ковчег, запереть замок и уплыть в ковчеге. Это подвижная штука, и с распущенным парусом мы можем провести много ночей, не опасаясь, что канадские волки отыщут дорогу в нашу овчарню.

Чингачгук с одобрением выслушал этот план.

Было совершенно очевидно, что, если переговоры закончатся неудачей, ближайшей же ночью начнется штурм. Враги, конечно, понимали, что, захватив «замок», они завладеют всем его богатством, в том числе и вещами, предназначенными для выкупа, и в то же время удержат в своих руках уже достигнутые ими преимущества. Надо было во что бы то ни стало принять необходимые меры; теперь, когда выяснилось, что ирокезов много, нельзя было рассчитывать на успешное отражение ночной атаки. Вряд ли удастся помешать неприятелю захватить пироги и ковчег, а засев в нем, нападающие будут так же хорошо защищены от пуль, как и гарнизон «замка». Зверобой и Чингачгук уже начали подумывать, чтобы затопить ковчег на мелководье и самим отсиживаться в «замке», убрав туда пироги. Но, поразмыслив немного, они решили, что такой способ обороны обречен на неудачу: на берегу легко было собрать бревна и построить плот любых размеров. А ирокезы непременно пустят в ход это средство, понимая, что настойчивость их не может не увенчаться успехом. Итак, во зрелом обсуждении, два юных дебютанта в искусстве лесной войны пришли к выводу, что ковчег является для них единственно надежным убежищем. О своем решении они немедленно сообщили Джудит. У девушки не нашлось серьезных возражений, и все четверо стали готовиться к выполнению своего плана.

Читатель легко может себе представить, что имущество Плавучего Тома было невелико. Наиболее существенным в нем были две кровати, кое-какое платье, оружие, скудная кухонная утварь, а также таинственный и лишь до половины обследованный сундук. Все это вскоре собрали, а ковчег пришвартовали к восточной стороне дома, чтобы с берега не заметили, как выносят из «замка» вещи. Решили, что не стоит сдвигать с места тяжелую и громоздкую мебель, так как она вряд ли понадобится в ковчеге, а сама по себе не представляет большой ценности.

Переносить вещи приходилось с величайшими предосторожностями. Правда, большую часть их удалось передать в окно, но все же прошло не меньше двух или трех часов, прежде чем все было сделано. Тут осажденные заметили плот, приближавшийся к ним со стороны берега. Зверобой схватил трубу и убедился, что на плоту сидят два воина, видимо безоружные. Плот подвигался очень медленно; это давало важное преимущество обороняющимся, так как ковчег двигался гораздо быстрее и с большей легкостью. В распоряжении обитателей «замка» оставалось достаточно времени, чтобы подготовиться к приему опасных посетителей; все было закончено задолго до того, как плот подплыл на близкое расстояние. Девушки удалились в свою комнату. Чингачгук стал в дверях, держа под рукой несколько заряженных ружей. Джудит следила в окошко. Зверобой поставил табурет на краю платформы и сел, небрежно держа карабин между коленями.