«Зверобои» штурмуют Берлин. От Зееловских высот до Рейхстага

Следом карабкался сержант-заряжающий. Языки пламени хлестали его, сжигая комбинезон, кожу. Дымились от жара сапоги, но сержант упрямо цеплялся за жизнь и тоже успел выскочить.

За его спиной сдетонировали снаряды, опрокинув парня на землю. Он пополз прочь, а когда оглянулся, увидел, что развороченная машина горит, как скирда соломы. Время от времени там взрывался очередной снаряд, сотрясая машину и расплескивая в стороны языки пламени. За считаные минуты полученная с завода новая «тридцатьчетверка» превратилась в груду горящего железа.

Добрался до командира и наводчика. Нестерпимо жгло ноги. Обожженными пальцами сержант начал стаскивать сапоги. Они спеклись и разламывались на куски. Босым ступням стало сразу легче. Он тер их о траву, не обращая внимания на стрельбу.

— Выбрался, — бормотал он. — Что же это творится…

— Командир умер, — сказал наводчик. — Кровью истек наш лейтенант.

Но заряжающий его не слышал. Он знал только одно, что сам побывал в лапах смерти и выбрался чудом.

— Живой, — повторял он. — Живой…

Сквозь пелену в глазах и боль в обожженном теле он увидел стоявшего на коленях земляка-наводчика и закивал ему:

— Выбрались… думал все, конец мне.

— А лейтенант умер.

— Жаль… хороший парень был.

Третья, последняя «тридцатьчетверка» из танкового взвода остановилась и выстрелила с места. Снаряд ударил в лобовую часть башни немецкого танка рядом с орудием и застрял в прочной и вязкой гомогенной броне.

Это попадание практически вывело из строя орудие «Тигра». Контуженного наводчика сбросило с сиденья. Заменивший его обер-лейтенант тщетно пытался довернуть заклинившую рукоятку поворота. От бессилия и напряжения по лицу командира танка стекали крупные капли пота. Он позвал заряжающего:

— Помоги провернуть рукоятку.

Заряжающий кинулся к нему на помощь, но отпущенное им время истекало. Механик-водитель видел массивный ствол русской самоходной гаубицы и пытался увести танк из-под удара шестидюймового снаряда.

— Курт, она нас прикончит! — нажимая на спуск пулемета, кричал стрелок-радист. — Уходи в любое укрытие!

Фугас, выпущенный наводчиком Колей Марфиным, взорвался под брюхом «Тигра», проломив броню и сорвав с оси ведущее колесо вместе с обрывками гусеницы. Стрелок-радист был убит, а механик, не чувствуя ног, пытался подтянуться к люку.

«Тридцатьчетверка» всадила еще один снаряд, который прошил треснувшую броню. Раскаленная болванка раскидала в стороны разорванные тела обер-лейтенанта и заряжающего, врезалась в боеукладку и воспламенила порох в массивных гильзах. От детонации взорвались сразу несколько снарядов, перекосив тяжелую башню.

Старший лейтенант Родион Астахов, не дожидаясь команды, догонял самоходку Чистякова и уцелевший танк — единственный из четырех, которые взобрались на холм.

Кроме горящего «Тигра», он пока не видел вражеских машин, но не сомневался, что они появятся. Если наши «тридцатьчетверки» и самоходки сумели вклиниться в оборону, то немцы сделают все возможное, чтобы не дать им продвинуться дальше.

Это хорошо понимал и капитан Чистяков. Связался по рации со старшим из танкистов, прикрывающих его группу снизу.

— Как обстановка?

— Немцы стреляют, мы в ответ.

— Срочно направляй один свой взвод вместе с самоходкой Воробьева наверх.

— А где наш командир роты? Он почему молчит?

— Убили его. И три танка из строя вышли.

Чистяков не уточнял, что все три танка сгорели. Не хотел вносить лишнюю нервозность. Коротко добавил:

— Осторожнее на склоне. Там почва сползает.

И отключил рацию.

Командир укрепрайона, сорокалетний майор, прошедший войну в Испании, воевавший в Африке и на Восточном фронте, был назначен на новую должность осенью прошлого года.

Тогда здесь был глубокий тыл. Красная Армия наступала, американцы и англичане открыли второй фронт. Но это еще не означало, что они побеждают Германию. Шли ожесточенные бои с переменным успехом.

Части Красной Армии и союзники несли тяжелые потери, а мощное наступление вермахта в Арденнах застопорило боевые действия американцев и англичан во Франции. В немецкой армии появлялось новое, самое совершенное оружие. Реактивные истребители «Мессершмитт-262» хозяйничали в небе, сбивая десятками вражеские самолеты. В подземных лабораториях завершалась работа по созданию сверхмощной бомбы, способной уничтожить одним ударом целую вражескую дивизию.

Мысли о том, что русские могут оказаться на Зееловских высотах, в 90 километрах от Берлина, казались абсурдными.

Точнее, такая возможность даже не обсуждалась, но опытный майор допускал любой вариант, как и многие его коллеги, прошедшие эту страшную войну не в штабах, а в окопах.

Майора не слишком обескуражила неудачно закончившаяся для вермахта Курская битва и быстрый рывок русских частей на сотни километров к Днепру.

Здесь до декабря сорок третьего Красная Армия несла огромные потери, форсируя Днепр и взламывая укрепления Восточного вала. Киев был оставлен во избежание лишних жертв. И дальнейшее отступление немецкой армии было отнюдь не бегством и чередовалось с мощными контрударами.