Звероликий

Но никто не обратил внимания на его слова. Тем более что началась посадка на борт.

Подъезжали машины: от основательных «тоттенвольфов» и претенциозных «Аргамаков» до верха роскоши – длинных мощных «буцефалов» с позолоченными бамперами и фарами.

Из них выходили разнообразные знаменитости.

Банкиры и биржевики. Владельцы обширнейших поместий и торговых компаний. Отпрыски знатнейших фамилий Империи и окрестностей. Актеры и модные писатели.

Мужчины сверкали золотыми и платиновыми пуговицами, цепями и маятниками часовых брелоков, массивными перстнями и набалдашниками тростей с самоцветами. Дамы, в том числе и те, чьи формы были, мягко говоря, не очень совершенны, старались поразить не только блеском драгоценностей, но и количеством обнаженного тела, выставленного напоказ. На каждой к тому же было великое множество драгоценных камней: персидские жемчуга, африканские рубины, вендийские сапфиры, уральские изумруды… И, конечно, лучшие друзья девушек и матрон – бриллианты.

«Совсем как во времена какого‑нибудь Херония или Коммода», – подумал сыщик.

Некоторых пассажиров приветствовали радостными криками, других освистывали. Пару раз полетели даже гнилые яблоки и репа, но портовые вигилы живо восстановили порядок, затащив кого‑то в тюремный автобус.

Из небольшого изящного «ягуара» вышла, широко улыбаясь, Герта Грендель, сопровождаемая двумя крупными мужчинами в строгих костюмах – то ли телохранителями, то ли любовниками (или то и другое одновременно).

К ней тут же устремились поклонники, пытаясь взять автограф или даже коснуться великолепного тела. Она благосклонно принимала знаки почитания. Даже то, что какой‑то юноша ухитрился коснуться губами ее полуобнаженного бюста и при этом сумел уклониться от кулака телохранителя.

Зато с подбежавшими позже представителями прессы кинозвезда не была столь вежлива.

– Идите вы на… – нежным голоском изрекла скандинавская дива и добавила с очаровательной улыбкой: – Козлы!

И продефилировала к парадному палисандровому трапу с обитыми бархатом поручнями.

Был поток машин скромнее и даже наемные такси: из них выходили люди, одетые попроще, и направлялись к другому трапу – из мореного дуба, – там проходили пассажиры второго класса.

И наконец, самый большой поток небогато выглядевших пешеходов тек к двум обычным дощатым трапам – третий класс.

Он стоял поодаль, не смешиваясь с толпой и стараясь не привлекать внимания. Если на него бросали взгляды, то мимолетные и не слишком удивленные. Ну, мало ли, и не таких видали. То было одно из умений его расы – становиться малозаметным, когда хочешь, чтобы тебя не замечали. Так что всю эту лихорадочную круговерть Кристофер наблюдал как бы со стороны, словно из‑за некоего толстого стекла.

Но спокойствия это ему не прибавляло.

Странная необъяснимая тревога держалась уже не первый день. И только возрастала.

А то, что случилось позавчера, ее только усилило.

Вернувшись домой и слегка остыв, он еще раз припомнил все подробности, внимательно изучил амулеты и позвонил в участок.

Заспанный вигил сообщил ему, что доставленный пару часов назад патрульными Джагой Тенреком и Платоном Аристидом атаульфовец, при котором нашли клубную карточку на имя жителя Мюнхена Гая Юлия Циммермана, оштрафован за нарушение «Эдикта о равенстве» и вышвырнут из участка пинками.

Обругав про себя стражей порядка болванами и глупыми индюками, Лайер, повинуясь смутным подозрениям, запустил ординатор и залез на страницу Сераписского управления статистики. Через десять минут он с грустью обнаружил, что его подозрения подтвердились – за последнее время в городе резко активизировались пресловутые «Наследники Атаульфа». И численность их, и, что важнее, активность заметно выросли. И именно с того момента, когда завелся этот самый Учитель Истины. Бред?

Не больший, чем амулеты, заряженные специально против кинокефала. Причем в Сераписе, где было всего чуть больше трех десятков соплеменников Криса (одна из самых больших общин Галлии) и человек мог прожить всю жизнь, не увидев ни одного.

Что ж, выходит, его собирались убить?

И в самом деле – случись ему проявить небрежность, и у ублюдка длинноволосого вполне могло получиться. Черт… И в самом деле, никто бы ничего не понял. Убийство на почве расовой ненависти. И атаульфовец ничего не отрицал бы. Ну, кто бы стал раскапывать такое очевидное дело?

Или все‑таки у него начинается мания преследования?

Тем временем поток пассажиров иссякал.

Автомобили больше не подъезжали, лишь в третий класс тянулись запоздавшие – возвращающиеся из отпусков солдаты Североафриканской армии, мелкие коммивояжеры и просто небогатые туристы, желающие погреться на пляжах Ливии и Туниса.

Ведь в круизе «Титаник» зайдет в Карфаген – столицу прибрежной провинции, еще удерживаемой Римом. Слава Богу, полевые командиры соседней свободной и независимой Мавретании слишком заняты взаимной резней, и им не приходит в голову начать взрывать отели и машины с туристами.