Зверское убийство. Тайна Люка Эббота

— Простите. Я виноват. Просто такие вот сказки нечасто приключаются с полисменами. Думаю, что смогу понять… не все, но кое-что из того, что вы чувствовали. Вода и лунный свет всегда имели странное влияние на людей. Это известно из истории. Но она же не была действительно неземным эльфом, не так ли?

Болдуин начал раздражаться, как ему казалось, высокомерным тоном Эббота. Наконец он понял, что над ним подтрунивают.

— Нет, конечно. Я просто пытался объяснить вам, как все это случилось в ту первую ночь. Как это поразило меня. Почему я был, так сказать, сам не свой. Как только мы начали с ней говорить — она, конечно, оказалась, как все. Но… не совсем. — И снова на его лице появилось мечтательное выражение.

Эббот, к собственному сожалению, угадывал за ним глубокое чувство. Его тоже несколько часов назад охватила магия нежных воспоминаний, и он мог понять кое-что в поведении Болдуина, и, тем более, ему была понятна власть над простым парнем красивой женщины в лунном свете.

— Вы видите, я не слишком образованный человек, — неловко продолжал Болдуин. — Мне это известно. Но в эту первую ночь — и во все остальные — я чувствовал себя приподнято, особенно, и все потому, что с нею. Она говорила мне, что я особенный человек, и я был таким. Тогда.

— И как часто они случались, все остальные ночи?

Болдуин ощетинился:

— Не так уж часто.

— Так сколько раз?

— Может быть… раз в неделю. Иногда больше.

— Чаще — когда ваша жена легла для родов в госпиталь, например?

Пойманный, Болдуин почувствовал себя затравленным.

— Да. Часы посещений заканчивались в восемь… нельзя же весь вечер смотреть телевизор?! Как вы думаете?

— А друзья? Приятели?

Болдуин пробормотал что-то, и Люк, чтобы расслышать, подался вперед.

— Что?

— Я сказал: это не одно и то же.

— Конечно нет, — серьезно согласился Эббот. — Не одно. А как вы связывались с мисс Френхольм — или это она связывалась с вами?

— Иногда она звонила мне на работу, просила встретиться, — если она была не в духе и ей хотелось поговорить. Реже звонил я. Но… большей частью мы просто встречались. Я выходил на тропу, когда чувствовал себя погано — и она уже была там. Ждала меня.

— Так, значит, действительно волшебство?

— Не смейтесь, черт побери! — голос Болдуина взмыл, и он приподнялся на стуле, сжав кулаки. Пэдди тут же встал и одним взглядом усадил Болдуина обратно. Болдуин тяжко дышал и некоторое время выдерживал взгляд Пэдди; на скулах его ходили желваки.

— Не нравится, когда над вами смеются, — прокомментировал Люк.

— А вам понравится? — голос Болдуина был враждебным.

Было ясно, что он потерял терпение. Может быть, Уин Френхольм неудачно сыграла на этом качестве? Было ясно также, что связь с Уин была не из простых и ординарных. Болдуин был медлительный тугодум, достаточно приземленный в своих привычках. Он напоминал упрямого барана, нудного и скучного. Он гулял по тропе, отягощенный своими проблемами, бродил в темноте — в прямом и переносном смысле. И вдруг — его жизнь круто переменилась. Появилась Уин Френхольм, появилась будто из мечты, из прекрасного сна. Неземная и серебристая, она играла с ним, обвораживала его, ей дан был дар обвораживать. Как, должно быть, она упивалась своей властью над ним! Ей не так нужно было его тело, как его душа. Она льстила ему, а это гораздо более обольщает человека, которому знакомы лишь физические удовольствия. Для чего это было ей нужно? Была ли она увлечена его физической силой, как это было с Рэем Моссом, — или то была игра, «магия» духовного обольщения неловкого, угрюмого малого? Игра, которая ей также прискучила в конце концов? Разрушила ли она сама эту магию? И заплатила за это жизнью? Болдуин был силен, и его рост соответствовал предполагаемому росту убийцы.

И он был очень обидчив.

— Вы работаете на фотозаводе.

— Да. Я наладчик.

— Вы знали Берил Томпкинс?

— Кого?

— Берил Томпкинс.

— Никогда о такой не слышал.

Из его ответов следовало, что он ни о ком и ни о чем не слышал.

— Я так понимаю, вы не читаете газет и не смотрите телевизор?

— Что?

— А о миссис Тобмэн вы знали? Как я понимаю, вы работали на нее? По уик-эндам. Садовником и разнорабочим.

— Да, я… — и вдруг лицо Болдуина осветила догадка. — О нет, — сказал он. — Нет, нет, вы не можете… Вы все неправильно понимаете. Эта женщина, Берил… это — та, что была убита возле завода?

— Именно.

— О нет. Не я. Я никогда, никогда… не мог я! — Он ударился в панику и даже вспотел. — Вы снова все неправильно говорите. Вы все неправильно говорите!

— Тогда скажите, как правильно. — Голос Эббота был спокоен и отчетлив, а взгляд неотрывно следил за Болдуином.

Неужели Болдуин до этого момента не понимал, почему его забрали и допрашивают? Или то была хорошо поставленная игра, самозащита?

— Так расскажите же.

— О брюках, вы имеете в виду? — Болдуин на ощупь пытался найти верный тон. — О том, почему кровь на брюках?

— Да, если желаете. Начните с крови на брюках.

— Начните и закончите, вы имеете в виду. Ничего, кроме этого, мне рассказывать нечего, поверьте мне.