Звезда

Он поднялся в свою комнату и собрал вещи. Потом позвонил боссу и сказал, что вынужден полететь в Калифорнию по личному делу. Босс его прекрасно понял, и Спенсер сказал, что позвонит ему сразу же, как только выяснит, как обстоят дела. Он зашел в спальню и увидел, что Элизабет спокойно читает газету. Она странно посмотрела на него, он заглянул в газету и понял, что она читает статью об убийстве Эрни, над которой была помешена большая фотография Кристел. Она выглядела далеко не такой красивой, как в жизни, но все равно была просто очаровательна в огромной шляпе, сильно декольтированном платье, со струящимися по плечам белокурыми волосами. Казалось, ее глаза смотрят тебе прямо в душу. Элизабет, оторвавшись от фотографии, взглянула на Спенсера. На ее лице появилось выражение недоумения. Она видела эти глаза когда-то давно и теперь, глядя на мужа, вспомнила где.

– Это та самая девица из ночного клуба, не так ли?

Она помнила ее. Увидев Кристел хоть однажды, невозможно было ее забыть. И Спенсер медленно кивнул. Теперь она знала правду. Да, он обманул ее насчет Кристел с самого начала, но тогда он еще пытался внушить себе, что влюблен в Элизабет Барклай. А теперь он глядел жене в глаза, чувствуя печаль, сожаление и свою вину. Они оба прекрасно знали, что их брак с самого начала был всего лишь глупой ошибкой.

– Забавно, – промурлыкала Элизабет, – я все время подозревала, что это она. Я все еще помню, какое в тот вечер у тебя было лицо. Ты выглядел так, как будто в тебя ударила молния.

Он улыбнулся. Именно эти слова он произнес много лет назад, рассказывая ей о своих чувствах. Он вспомнил про раскаты грома, молнии, ангелов...

– Так ты едешь? – Она снова посмотрела ему в глаза.

– Да.

Она кивнула и выключила свет. Лежа в постели рядом с женой, он думал о Кристел, как она там, в тюрьме...

33

Железная дверь открылась с дурацким клацающим звуком, и Спенсер оказался в маленькой комнате с большим окном, старым, разбитым столом посередине и двумя стульями. Охранник оставил его одного, закрыв за собой дверь. Одно только пребывание здесь показалось ему ужасным. Когда ввели Кристел, он совершенно опешил. На ней был синий тюремный халат, а руки скованы наручниками за спиной. Она смотрела на него расширенными от страха глазами, и сердце Спенсера разрывалось от боли, пока он смотрел, как охранник снимает с нее наручники и уходит из комнаты, оставляя их вдвоем. Спенсер не смел даже поцеловать ее, так как считался ее адвокатом. Он мог смотреть на нее, чувствовать, как любовь к этой девушке, которая никогда не проходила, возвращается к нему с новой силой. И как только их глаза встретились, он понял, что и она никогда не переставала любить его. Все переживания прошедшего года исчезли, как будто их и не было, и он, стоя напротив Кристел, почувствовал себя сильным и способным защитить ее.

Он подозревал, что комната прослушивается, поэтому, тихо произнеся необходимые слова приветствия, дотронулся до руки девушки, не смея выразить словами свои чувства. Она в ответ крепко прижалась к нему, и на глазах у нее показались слезы. Она так долго жила без него, а последний год прошел, как кошмарный сон.

– Как ты себя чувствуешь?

Она кивнула и села, не выпуская его руки. Спенсер подождал несколько минут, прежде чем начал задавать вопросы. Он попросил ее рассказать ему все сначала и был потрясен услышанным. Сальваторе держал ее, как рабыню, правда, клетка была позолоченной, но она охранялась очень тщательно. В последние месяцы Кристел делала только то, что он ей позволял. Работа в картине, вечеринки, появление в обществе, поездки за город. Все остальное время он держал ее дома под тщательным наблюдением. Она не смирилась и постоянно ссорилась с ним. Но никогда конкретно ничем не угрожала.

– Кто-нибудь слышал ваши ссоры?

– Служанки, – кивнула она, – шофер.

– А кто-нибудь из его друзей?

– Да, некоторые. Они обычно приезжали к нему в Малибу. Но он никогда не посвящал меня в свои дела.

Она также подозревала, что у него была другая женщина. За последние несколько месяцев он несколько раз грубо изнасиловал Кристел и один раз поставил ей под глазом синяк, из-за которого ей пришлось отказаться от съемок на две недели. Это известие просочилось в газеты. Они написали, что с ней произошел несчастный случай, она сильно повредила лицо и временно не может сниматься. Вместо этого она занялась озвучиванием фильма, так как теперь в картинах звучали ее песни.

Спенсер спросил, уставившись в стол:

– Почему ты не позвонила мне?