- Ты будешь хлестать меня плёткой, правда, Северус, о, мой любимейший на свете профессор любимейшего на свете Зельеварения! Я так… мечтал об этом, но всё стеснялся тебя просить. Так не медли же, бей да посильнее! Я так… так ужасть как много пальцев этого хочу!
- Но-но, Гарри, ещё одно выражение на этом варварском наречии, и я тебя не то, что шлёпать не буду, но повернусь и уйду!
- Не-э-эт!
- Тогда для начала разденься и прижмись ко мне, поцелуй так, как я учил тебя, будь раскованнее.
- А ты не будешь смеяться на голым Гарри?
- Если хочешь, я и сам разденусь. Хочешь?
Молчаливое сопение раздевающегося Гарри было ответом Северусу.
- Значит, нет?
- Значит - да! И раздевайся одновременно со мной, любимый, я тоже хочу взглянуть на тебя без одежды. Даже при двойном освещении Lumos maxima!
- А куда ты дел светильник, Гарри?
- А ты и не заметил, что меня им не «снабдили»?
- Я… я распоряжусь о светильнике. Завтра же утром, когда Фунна проснётся. Какой же ты красивый мальчик!
- О, зато ты - Лорд дома, ешь всё самое лучшее, а не отъелся! Я и не знал, что ты такой худой!
Северус пропустил сквозь уши ненамеренное, а скорее, просто вырвавшееся признание оставшегося непосредственным Гарри. И перешёл к главному - ещё одному «невинному» приёмчику, позволяющему сбросить излишнее напряжение в паху, которое, ей-Мерлин, обязательно наступит у обоих после пылких, неистовых поцелуев.
- Иди же ко мне и когда почувствуешь острое возбуждение, просто потрись пахом о моё бедро - глядишь, и кончишь… в пасть Морд… Прости, Гарри, я и забыл, что ты его боишься.
Гарри прижался всем своим стройным, но не худым телом к трепещущему от нетерпения Северусу и поцеловал его, так, как Сев и учил молодого человека.
Одного поцелуя, «взрослого» поцелуя Северусу было достаточно, чтобы забыть обо всех и вся в мире и… возбудиться да так сильно!
В итоге, пока Гарри неумело натирался пахом о костистое бедро Снейпа, тот уже успел кончить. Впервые - от поцелуя, одного лишь поцелуя. А сколько уже за прошедшие два месяца Сев целовался! Не то, что его невинный возлюбленный. Но тот не кончил из-за простого трения пахом о пах, видимо, из-за неумелости. А кто, в таком случае, учил проделывать это, ещё не входя друг в друга даже пальцами, Квотриуса и Сева? Всё очень просто - Поттеру нужна была… плётка, вот, в чём незадача.
И он её получил, правда, для настоящего размаха у никогда никого не бившего (но убивавшего) Сева не поднялась рука. Он знал, какая тонкая после всех этих «термообработок» стала кожа у юноши, особенно в местах под одеждой. Как Снейп и подозревал, Поттер взвыл, не щадя ни своего голоса, ни слуха любовника, от первого же лёгкого щелчка по заду, но не успел зельевар подумать, мол, ах вот, почему рабы и особенно рабыни боятся этой меры наказания, как юноша попросил прощения и… продолжения «мероприятия» с усиленной мощностью.
- Может, всё-таки не надо? Ты ж сидеть не сможешь?
- Надо, Северус, надо, а я полежу-поваляюсь на животе, за столом же все едят кособоко. Ну, то есть, в общем, ты меня понял. А заорал я не столько от боли, а от того, что кончил да как! У меня теперь семени вообще, наверное, пол-года не будет - всё выплеснул.
- А мне ты не оставил… подлизать с твоего красивого члена, как в первый раз ты вылизывал мой, вернее, его головку, но не суть важно? - с наигранной весёлостью спросил профессор.
_________________________
* Передано по возможности приближенное произношение фамилии Ф.М. Достоевского в английской транскрипции. Этот автор действительно известен в Великобритании, его романы и повести переведены на английский ещё в позапрошлом веке и знакомы элите британского общества.
Глава 74.
Снейп-то и впрямь спужался, что прибил самого Героя, а парень, видно, из железа сделан, и тонкая, матовая кожа - только видимость её, как в нашумевшем с десяток лет тому маггловском «Терминаторе», который даже вечно угрюмый профессор Зельеварения и Основ Алхимии посмотрел в маггловском Лондоне. Понаслушался от полукровок и магглорождённых студентов восторженных, даже среди рэйвенкловцев, пересудов на своих занятиях и решил, что посмотрит тоже.