Звезда Альтаир. Старообрядческая сказка

– На большой мне, знать, дороге умереть Господь судил!

Иван расспрашивал Кудеяра:

– Кто это – Соловей Разбойник?

– О, это самый страшный злодей на Куличках. Он не разбойник, он ярыжка. Но в тысячу раз хуже любого грабителя. Сидит Соловей на дубу, как увидит путника, засвистит по-соловьиному, закричит по-звериному и ограбит.

– И ни один могучий богатырь не сразился с этим злодеем?

– Так у него меч-кладенец. Супротив него не поможет ни шлем, ни щит, ни доспех. Поэтому все богатыри для Соловья как слепые котята.

– Что за меч?

– Меч непростой, волшебный. Многие о нем говорят, да немногие его видели. Вынуть его из ножен может только настоящий храбрец. Трусам кладенец не дается. В древности им владел непобедимый богатырь Святогор. Потом другие славные витязи. Наконец он попал в государеву сокровищницу. А царь Алмаз пожаловал меч Соловью за верную службу.

Неожиданно подул холодный ветер. Он пригнул к земле луговые травы, поднял пыль. Тучи заволокли небо. Зарябили волны на непролазной луже посреди дороги. На обочине затрепетала листочками гнутая кривая береза. Закачал ветвями огромный дуб.

– Глянь, Иван! – перекрикивал ветер атаман. – Вот черная грязь, вот покляпая береза, а вот и сырой дуб.

На нижней ветке дуба сидел толстенный мужик в красном кафтане ярыжки. Никакого оружия у него не было, только на шее болтался свисток. Издалека увидев всадников, он пронзительно засвистел и страшно закричал:

– Предъявите документы! Платите штраф! Пройдемте в отделение!

Царевич выхватил саблю. Кудеяр нацелил пистолю. А Демьян так сильно отстал, что и видно не было.

Сердце Ивана бешено колотилось. Размахивая клинком, он гнал коня прямо на дуб. Соловей Разбойник истошно свистел и кричал. На всем скаку царевич подлетел к ярыжке, но не рубанул саблей, а только схватил злодея за ногу и сдернул с ветки.

Грузно пал на землю Одихмантьев сын. Свист и крики прекратились. Блеснул клинок. Жалобный вопль огласил пустынные луга:

– Не убивай меня, добрый молодец!

Юноша спрыгнул с коня, убирал саблю в ножны и презрительно усмехался.

– О такого борова, как ты, жалко оружие марать.

А Соловей стоял перед Иваном на коленях, сжимал пухлые руки и повторял только одно:

– Не убивай! Не убивай!

Глава 12

Ярыжка рыдал. Толстые щеки дрожали. Черная борода тряслась. В глазах застыл неподдельный ужас.

– Не убивай меня, славный богатырь! Пощади! Откуплюсь, чем только пожелаешь! Мне детей кормить надо! У меня три дочки на выданье!

И Соловей стал хватать царевича за ноги, пытаясь расцеловать сапоги.

– Скольких же ты ограбил, злодей? А теперь сам пощады просишь! – юноша брезгливо отдергивал ноги.

– Бери у него меч-кладенец, – подсказал Кудеяр.

– Пожалуй, кровопийца, я пощажу твою никчемную жизнь. А за это ты отдашь меч-кладенец!

– Отдам! Конечно, отдам, могучий витязь. Он здесь в дупле.

С невероятным для своего веса проворством Соловей полез на дерево. И, спустившись, подал Ивану что-то длинное, узкое, завернутое в промасленную холстину. Царевич вытащил из тряпки богатырский меч в ножнах.

– Что же ты, злодей, этим оружием не пользуешься? Я же тебя голыми руками взял.

– Так я не могу его из ножен вынуть. Этот меч не каждому в руки дается. Может, и тебе не дастся.

Юноша медленно потянул клинок из ножен. Тучи убежали с неба. Заголубела среди некошеных трав речка Смородина. Ярко засветило солнце. И в его лучах белым огнем блеснул прямой обоюдоострый меч.

Иван по-детски рассмеялся. Убрал клинок в ножны. Сорвал с шеи ярыжки свисток, сунул в карман и подошел к коню. Помедлил, подумал о чем-то и стал приторачивать меч к седлу. Сел на вороного и тронул поводья. Атаман и подъехавший поэт последовали за ним.

– Свисток верни! Как же я буду без свистка! – жалобно кричал вслед Соловей.

Но Иван даже не обернулся. А Кудеяр зашептал Демьяну:

– Ты все пропустил, разиня! Как лихо сбил наш Ваня спесь с этого злыдня! Знатный парень. Из него выйдет толк.

Поэт откашлялся.

– И бога браней благодатью наш каждый шаг запечатлен. Я воспою этот подвиг в стихах. Но близок, близок миг победы! Ура! Мы ломим!

Поднялись на высокий зеленый холм. Царевич посмотрел назад. Под дубом никого не было. А на заброшенную столбовую дорогу выезжали первые телеги.

Ночь застала всадников в пути. Решили остановиться прямо в лугах. Развели костер. Скромно поужинали хлебом насущным.

– Почему ты не ударил Соловья саблей? – спросил атаман.

– Он же был безоружен. Одной рукой свисток держал, другой в ветку вцепился. Разве можно безоружного бить?

– Как ты думаешь, почему никто из богатырей не мог прежде победить Соловья?

– Его все боялись. Думали, он сильнее всех. А мой отец говорит, коли у воина в сердце страх, то ему не помогут ни верный конь, ни острый меч, ни крепкий щит. Страх разоружает.

– Смелый ты, Иванушка, добрый и честный. Разбойник из тебя не получится, а вот великий воитель – пожалуй, – улыбнулся Кудеяр, крутя рыжий ус.

Костер потухал, угли, остывая, подергивались красноватым пеплом. Поэт поворошил их и задумчиво сказал: