Звезда Ассирийского царя

Кабинет «консультанта» был огромный, как футбольное поле. Ну, может, только чуточку меньше. В дальнем его конце, у огромного, во всю стену окна, стоял антикварный стол черного дерева с инкрустацией. За этим столом восседал мрачный человек лет пятидесяти, с изрезанным глубокими морщинами лицом и глубоко посаженными бледно-голубыми глазами. Глаза эти были холодны, как арктический лед, и сверлили вошедших, как два перфоратора.

Странная парочка медленно приблизилась к столу шефа.

Пока они шли по кабинету, застеленному пушистым зеленым ковром, они на глазах менялись: верзила с каждым шагом как будто становился меньше, а его вертлявый напарник утрачивал свою опасную суетливую подвижность. Самое же главное – оба быстро теряли свою самоуверенность. Это были уже не «особенные люди», перед которыми все робели и терялись, а рядовые исполнители, вызванные на ковер к суровому начальнику.

Ледокол молчал, не сводя с них взгляда.

Только когда они подошли к самому столу, он, не предлагая им сесть, процедил единственное слово, которое и словом-то трудно назвать:

– Ну?

«Особенные люди» переглянулись, и коротышка, как всегда, взял на себя самую главную роль.

– Он ушел, шеф! – проговорил он виноватым и извиняющимся тоном.

– Что значит – ушел? – процедил Ледокол обманчиво мягким голосом. – Как это – ушел?

– Из дома сбежал до прихода полиции, где-то болтался, потом его видели на вокзале…

– Кто видел?

– Шпана тамошняя. Они его хотели пощипать, но он отбился. Бумажник, правда, отняли, с наличными и карточками, так что денег у него теперь нет…

– Дальше!

– С вокзала он сбежал, потом проявился в забегаловке возле монастыря, там его почти взяли, но он что-то почувствовал и опять сбежал. Потом его видели на автобусном вокзале, нам сообщили… мы отправили туда ментов, но он уже уехал. Куда – не удалось узнать, видно, купил билет прямо в автобусе.

– Все на этом?

– Не совсем, шеф… менты разослали ориентировку, и выяснилось, что он вроде бы добрался до Питера…

– До Питера?! – Ледокол привстал, лицо его побагровело. – Почему он рванул в Питер? Он что – пронюхал про Контракт?

– Не думаю, шеф! – прошепелявил коротышка. – Просто Питер – большой город, там легче затеряться, а кроме того… – коротышка со значением понизил голос, чтобы показать, как много он успел сделать, – кроме того, шеф, у него в Питере родня есть. Тетка.

– Ну, так в чем же дело? Поезжайте в Питер, возьмите его у этой тетки… я что – каждым вашим шагом должен командовать? Вы без меня уже ничего не можете?

– Нет, почему же, Ледокол! – обиженно проговорил коротышка. – Мы связались с нашими питерскими людьми, проверили тетку. Он там пока не появлялся. Должно быть, выжидает.

– Сколько раз я вам, кретинам, говорил! – рявкнул Ледокол. – Не называйте меня Ледоколом! Старые времена прошли! Я теперь бизнесмен! Легальный бизнесмен! Понятно? Так что называйте меня Валентин Васильевич! Понятно?

– Да, Ледокол… то есть, тьфу! Да, Валентин Васильевич! Понятно, Валентин Васильевич!

– Ладно… – Ледокол немного успокоился. – Значит, он у тетки пока не появлялся…

– Так точно. Мы там поставили пост, ребята толковые, мимо них муха не пролетит. Каждый день мне докладывают – кто приходит, кто уходит…

– И кто к ней приходил? – насторожился Ледокол.

– Никто! – гордо отчеканил коротышка. – Тетка старая, живет одна, пару раз выходила в магазин, а к ней вообще никто не приходил – только девка какая-то…

– Девка? Что еще за девка?

– Девка как девка… ничего особенного. Одета бедненько, сама пешком. Наверное, знакомая…

– «Наверное!» – передразнил Ледокол. – Такие вещи точно знать нужно! Вы что, думаете, раз Иван – значит, дурак? Если он сумел от вас так ловко уйти – значит, он далеко не дурак! Да он и правда по жизни не дурак! А раз не дурак – в Питере ляжет на дно, к тетке сам не пойдет, пошлет кого-нибудь…

– Да у него там никого нет!

– Найдет! Я же сказал – он не дурак! Каждого, кто к тетке придет, проверять! И не только это! Все ее разговоры…

– Разговоры? – переспросил коротышка.

– Да, разговоры! Вы что – в каменном веке живете? Телефон теткин на прослушку поставили?

– Нет, Ледокол… то есть, Валентин Васильевич… мы не подумали, что нужно…

– Не подумали! А надо бы думать, если хотите в моей команде остаться, а то вы только и умеете, что кулаками работать!

– Нет, Ледо… Валентин Васильевич, мы не только кулаками…

– Ну да, как же я забыл, вы еще кастетами! Все, проваливайте, и без результата ко мне не приходите!

С утра Иван встал мрачный и недовольный. Возможно, его недовольство относилось к скудному завтраку: геркулес на половинном молоке и хлеб с маслом, сыр и колбасу Иван съел еще вчера. Однако вслух он ничего не сказал – еще этого не хватало. Юлия тоже была на взводе и не спустила бы ему, так что все обошлось. И вот, когда она мыла в кухне посуду и спрашивала себя, для чего она возится с чужими делами, когда у нее своих невпроворот, Иван появился на пороге кухни одетый и сказал, что уходит.

«Совсем?» – Юлия собрала всю свою волю, чтобы не спросить этого вслух, вместо этого спросила, куда это он направляется, если знает, что его ищут.