Звезда Че Гевары. История кубинских интернационалистов

С. А. Коломнин вспоминает о том, как Альберту Нето принял решение подключить к задаче по уничтожению сил УНИТА во главе с Ж. Савимби кубинский авиаполк, базировавшийся на аэродроме в Луанде, но получил отказ. Выяснилось, что «кубинские интернационалисты» не горели желанием влезать в «разборки» с УНИТА. Считалось, что «кубинские войска, располагаясь на важнейших направлениях возможного вторжения войск ЮАР, являются гарантом независимости страны и защиты ее от внешней агрессии. А УНИТА – это дело внутреннее» [13]. Далее он замечает, что высокопоставленных кубинских военных возмущала нерешительность ангольского руководства в борьбе с унитовцами, они не хотели использовать своих солдат в качестве «пушечного мяса» на внутреннем фронте. Их позицию отлично выразил командир авиаполка полковник Салинес: «Мы достали им власть, так пусть сумеют ее удержать сами». Поэтому на просьбу начальника ангольского штаба ВВС и ПВО кубинцы, ссылаясь на отсутствие нужной инфраструктуры на аэродроме столицы провинции Кванду-Кубангу Менонге, ответили отказом [13].

Отчасти такая оценка ангольской армии была вполне объективной. Вот какие недостатки национальной армии Анголы того периода отмечает воевавший с ангольцами бок о бок военный советник Н. Г. Ковтун, ссылаясь на доклад главного военного советника в Анголе генерал-полковника Г. Я. Курочкина: «В целом состояние воинской дисциплины в ФАПЛА оценивалось удовлетворительно. Главной проблемой было названо дезертирство личного состава. Так, за весь 1982 г. из ФАПЛА дезертировало 8000 человек, а по состоянию только на 01.10.1983 г. – 5000 человек. В боевой подготовке отмечались низкая подготовка и действие разведчиков, низкая результативность боевых действий в горно-лесистой местности, отсутствие боевых действий ночью» [18, с. 106]. Слабые морально-боевые качества, недостаточную дисциплину в войсках и низкую обученность личного состава ангольской армии отмечает в своих мемуарах и В. И. Варенников [17]. Поэтому позиция кубинцев вполне объяснима.

О серьезных разногласиях между руководством СССР и Кубы по вопросам вмешательства во внутренние дела Анголы пишет в мемуарах генерал В. И. Варенников: «я был не согласен с тем, что кубинские воинские части ни при каких обстоятельствах не должны вступать в боевые действия, за исключением случаев прямого нападения на кубинцев. Они же ссылались на указание своего политического руководства» [17].

Еще одной проблемой советско-кубинского сотрудничества в Анголе, отмечаемой В. И. Варенниковым, было распределение советской техники и вооружения: кубинские военачальники сами устанавливали, что из присылаемого Советским Союзом давать Анголе, а что забирать себе, что вызывало различные недоразумения [17]. Бывали между союзниками и разногласия военно-стратегического характера. Например, В. И. Варенников описывает существенные противоречия между кубинским и советским военным руководством в деле организации обороны в юго-восточном районе Анголы в 1984 г. Кубинские военные во главе с Рискетом, учитывая слабость ангольской группировки, рекомендовали руководству Анголы отвести войска на рубеж Бенгельской железной дороги, в то время как советская сторона настаивала на обороне, нанесении бомбоштурмовых ударов по районам базирования основных сил УНИТА и организации помощи отрядам СВАПО [17].

Однако несмотря на все эти разногласия, «воины-интернационалисты» отмечают в целом «конструктивный деловой характер» отношений представителей СССР и Кубы, «готовность договориться, найти взаимоприемлемое решение». Военно-политическое взаимодействие, совместные боевые действия и проведение досуга формировали атмосферу дружбы и взаимопонимания между кубинскими и советскими военными. Это, в частности, отметил в интервью газете «Красная звезда» от 29 марта 2001 г. главный военный советник (1982–1985) министра обороны НРА Г. Я. Курочкин. На вопрос журналиста об отношениях с кубинцами он ответил, что они «складывались прекрасно», «всегда достигали полного взаимопонимания сторон во всех вопросах», «накопленный опыт трехстороннего сотрудничества он считает бесценным» [26, с. 23].

Действительно, общность идеологических установок СССР и Кубы, сделавших ставку на МПЛА, общность взглядов в вопросах внешней политики на Африканском континенте и схожие задачи дали возможность двум странам наладить эффективное военно-политическое взаимодействие, позволившее добиться коренного перелома в боевых действиях в пользу своего ставленника. Распределение ролей (СССР – поставки оружия и боеприпасов, военных советников, организация воздушных мостов, Куба – воинские контингенты) оказалось результативным и позволило на некоторое время значительно расширить зону «социалистического влияния» в Африке. Советско-кубинская помощь МПЛА стала одним из решающих факторов ее победы в борьбе за власть.