Звезда Чёрного Дракона (СИ)

– За мать! И за свою семью. Они сейчас в столице, – прошипела Ева, не отпуская Эштана. А когда вдали увидела тень Кровавого дракона, парящего в небе, прижалась к нему еще сильнее. Эштан был единственным, кому она могла доверять в этом ужасном месте, в котором оказалась не по своей воле. Альва заставила ее телепортироваться в Приграничье, как и всем остальным отступникам. Разве могла она сопротивляться? Нет.

– Я очень боюсь за них, – продолжала девушка. – Не сказала им уехать…

– Это бы не спасло их, – пожал плечами Эштан. – Тайлерис – первый пункт в карте Эйю по уничтожению мира. Гибель остальных – дело времени.

– И что? – сощурилась Ева. – Мир обречен?

– Как знать, – пожал плечами Эштан. – Я думаю, императорская семья придумала что-то. Но что, я понятия не имею. Знаю лишь то, что нужно ждать кого-то особенного. Ты сможешь меня прикрыть? – без перехода спросил он.

– Как? – спросила Ева.

– Создать щит невидимости.

– Да, смогу, но…

– Но?

– Но если нас поймают, обоих убьют за измену, – тихо сказала она.

– Нас могут убить в любой момент, – отозвался Эштан. – Если узнают, что мы шпионы.

Последние шпионы императора, которых не смогли раскрыть.

В небе вдалеке вновь появился силуэт дракона. Кажется, он развлекался тем, что находил тех военных, которые спрятались неподалеку, и сжигал их дотла.

– Тебе не нужно было помогать сыну темного бога обретать вторую и третью формы, – прошептала Ева. – Тогда бы еще было время…

– Если бы это сделал не я, это сделал бы кто-нибудь другой. Через час, два или три. Похитить того, в ком течет кровь дракона, не так уж и сложно. Но тогда бы у нас не было преимущества. Мне бы так не доверяли. И я не смог бы передавать информацию Элиоту, – холодно ответил Эштан. – Как только спустимся вниз и пойдем к порталам, накинешь на себя и меня щит невидимости

– А дальше?

– Дальше будем смотреть по обстоятельствам.

Ева и Эштан действительно спустились вниз и направились к порталам, рядом с которыми было несколько колдунов. Большая часть из них действительно ушла на общий сбор, и оставшихся двоих дежурных Эштан вырубил темным заклятием. Находясь под щитом невидимости, он начал работать с потоками магии, которые питали порталы, и, кажется, это неплохо у него получалось. Ева даже успела расслабиться, когда за их спинами раздалось хихиканье, а следом в них полетело заклятие, которое девушка не успела отразить. Щит пал, и их увидела Альва. Ведьма стояла напротив и смотрела на них хищными алыми глазами, в которых пылала ярость.

– Что ты делаешь, мой дорогой сыночек? – спросила она ласково – так, что по рукам Эштана побежали мурашки. Он понял – матери все известно.

– Ничего, – спокойно сказал он, делая Еве знак уходить.

– Не лги мне! – взвизгнула ведьма. – Ты что, решил предать меня? Решил предать темного бога? А ну отвечай!

Ответить Эштан не успел – в него полетело заклятье, которое ранило его в живот. Он замер от острой боли, а Ведьма вдруг напрыгнула на него, повалила его спиной на снег и, усевшись на грудь, начала душить. В ее худых руках было столько силы, что Эштан начал задыхаться. Он не сразу понял, что ее руки превратились в змей, и те кольцами обвили его шею.

– Так и знал! Так и знал! Так и знала! – шипела мать, чьи когти до крови впивались в его шею. – Имперское отродье! Нужно было избавиться от тебя, как только родился. Нет, как только появился во чреве! Твой проклятый папаша спас тебя! Не дал убить! Пожалел! Только зря… Я все равно тебя разорву на куски. Принесу тебя в жертву темному богу, неблагодарный кусок дерьма!

– Темному богу нет до тебя дела, – прохрипел Эштан, чье лицо было в крови.  – Богам давно все равно наплевать на людей!

Змеи туго сжимали его горло, во рту появился привкус крови, и перед глазами запрыгали алые пятна. Альва взбесилась – присутствие тьмы делало ее нестабильной. То безумие, что жило в ней, вырывалось на свободу.

– Я хотела дать тебе все! Ты бы занял престол вместо своего папочки! Ты бы мог лично убить его! Ты бы стал одним из тех, кого выбрал сам темный бог! Но ты! Ты! Ты решил нас предать! И за это я убью тебя.

Альва действительно сделал бы это – убила того, кого сама родила. Но не успела – Ева, изловчившись, послала в нее боевое заклятие. Темное, которое она узнала из Книги ведьм, что когда-то подсовывала ей ведьма, переманивая на темную сторону.

Ведьму откинуло в сторону, и Эштан, кашляя, с трудом поднялся на ноги. Перед глазами все так же мелькали алые пятна, и привкус крови во рту усилился, но теперь он мог вдыхать воздух. Он жадно глотал его ртом, а потом вдруг повернулся и увидел Альву. Она лежала в снегу неподвижно, будто была мертва. Вместо ее рук все так же были змеи, и смотрелись они отвратительно.

 Эштана замутило. Он не испытывал горечи или боли. Лишь все то же отвращение. И глубоко в душе – обиду. И на ту, которая его родила (матерью ее сложно было назвать). И на ту, которая воспитала (впрочем, и она матерью ему не была). И на отца.

– Что с ней? – спросил он, все так же тяжело дыша и зажимая ладонью рану на животе. Хотя он уже понимал, что.