Звезда Даугрема

Они встали спина к спине, выставив оружие перед собой. Два факела, яростно светящийся меч Вааджа, дубина и неуклюжий самострел. Против двух оборотней.

— Прощаться, пожалуй, не будем, — с трудом выговорил Зезва.

Появившийся за их спинами новый гызмаал медленно приближался. Его жуткое рыло было сплошь покрыто рыжеватой шерстью, а кипа спутанных светлых волос закрывала глаза и половину морды. Пасть раскрыта, темно-красный язык вывален.

Первый оборотень между тем утробно взвыл и ринулся вперед. Но до посеревших от ужаса людей ему добраться не удалось, потому что его сородич яростно рыкнул на него, ударил лапой отбросил к стене. Гызмаал яростно взвизгнул, развернулся, и снова двинулся на трясущихся людей. Прыжок. Звуки борьбы. Рычание и яростный рык. И жуткая вонь, ударившая в ноздри с такой силой, что потемнело в глазах.

Зезва вдруг осознал, что атаковавший их гелкац уходит обратно в черноту коридора. Еще несколько мгновений, и чудовище скрылось, лишь доносились гневный вой и скрежет когтей по кладке.

— Глупцы!

Люди уставились на первого оборотня. Тот яростно оскалился, припал к земле, отступая в тень. Гызмаал ощерился еще сильнее и повторил:

— Глупцы, убирайтесь! Еще немного, и даже я не смогу помочь вам спастись!

Видя, что замершие на месте человеки и не думают двигаться с места, страховидл взвыл, прыгнул на пару шагов вперед, очутившись прямо возле бледных как смерть людей. Не поднимая косматой головы, страховидл заревел:

— Ну?!

Каспер первым пришел в себя. Он разрядил самострел (впоследствии Зезва долго и нудно ругал юношу за это), ударил кулаком Зезву и монаха. Все трое дружно попятились в сторону выхода за монастырскую стену, но оборотень преградил им дорогу. Спутанные волосы на голове чудовища взметнулись.

— Не туда! Ну, быстрее же…времени нет…

Отшатнувшись от жуткого запаха, что люди покорно побежали в противоположную сторону. Утробный вой помчался по их пятам.

— Говорящий гызмаал, — задыхающимся голосом произнес Зезва, когда оно, спотыкаясь, мчались по скользкому настилу, — это, конечно, удивительно…

— Куда теперь? — спросил Каспер неожиданно. Юноша резко замедлил шаг. Убежавшие вперед Зезва и отец Кондрат остановились, недоуменно переглянулись.

— Если я все правильно помню, — выдохнул брат Кондрат, — сейчас мы как раз под трапезной, то есть скоро будет коридор, ведущий направо, а за ним…

— Еще один гызмаал, отче? — скривился Зезва.

Но монах не обратил внимания на очередную колкость. Лишь вытер пот со лба и тяжело вздохнул.

— Нет, сын мой. Не гызмаал. Маленькая лестница наверх.

— Во двор, — уточнил Каспер.

— Именно так.

Определившись с направлением, побежали дальше. Раза два доносился вой гелкаца, заставляя вздрагивать и тянуться к оружию. Но, судя по звукам, чудовище были далеко. Как и предполагал отец Кондрат, коридор вскоре повернул направо, и ободренные охотники резво двинулись по нему, давая про себя обеты никогда в жизни даже не думать об охоте на оборотней. Зезва и вовсе сопровождал эти мысли бормотанием:

— Пусть все гызмаалы с гелкацами провалятся в Пламя… да чтобы я еще хоть раз…курвин корень, скользко как!

— Глядите, ступеньки вниз идут, — воскликнул Каспер, показывая рукой.

Зезва уставился на самострел за спиной юноши.

— Победитель!!

— А?

— Арбалет почему разрядил, сто дубов тебе в зад?!

— Но, Зезва, — запротестовал Каспер, указывая на темноватый лаз и ступеньки, — погоди ты со своим самострелом. Не видишь, вот…

— Нужно бы взглянуть, что там, — насупился брат Кондрат.

Зезва некоторое время переводил взгляд с одного на другого и тихо засмеялся.

— Вы оба окончательно сошли с ума, чтоб я больше с Мурманом пива не пил! Сначала вы уговорили меня рыскать по подземельям, как крыса, воевать с чудовищами, а теперь предлагаете спуститься еще ниже, не иначе, в пасть самому Кудиану?! Или вы возомнили, что я такой же баран, как и вы, э? Спускаемся, дуб вас дери. Каспер, самострел.

— Да, Зезва…

Ступеньки, сырые и полные рыскающих взад и вперед насекомых, быстро привели их в небольшое помещение, похожее на склеп. Такое мрачное впечатление создавали несколько ликов Ормаза на стенах и длинный каменный стол посредине, как видно, высеченный прямо здесь из огромной глыбы. Брат Кондрат, тем не менее, ободрился при виде образов.

— Видите, дети мои? Страховидл сюда не сунется.

— Ага, — согласился Зезва, — постесняется.

Видя, что вскипевший от гнева монах вот-вот обрушится на Ныряльщика с праведным окриком, Каспер поспешил вмешаться.

— Здесь ничего нет. Просто пустая келья. Правда, большая. Пойдемте, хватит приключений на сегодня.

— Здравая мысль, сын мой, — кивнул брат Кондрат, не сводя с Зезвы колючего взгляда.

— Постойте, — повернулся Ныряльщик. — Святой отец, огня!

Каспер и монах подошли ближе и уставились на железные кандалы, намертво прикрепленные в оголовье каменного стола. Еще несколько колец осветил факелом помрачневший брат Кондрат.

— Отче, что это такое, пыточная? В монастыре? Впрочем, чему удивляться? Когда по коридорам разгуливают оборотни…

Монах долго молчал, разглядывая каменное ложе.