Звезда Даугрема

Тихий свист, и Абессалом резко поднялся, оттолкнулся палкой и стремительно скрылся за деревьями. Разозлившийся не на шутку Зезва помчался следом. И снова едва не врезался в спины джуджей, столпившихся вокруг необычайно мрачного Геронтия. Огрызок держал в руках обугленный круглый предмет. Под ногами чернели остатки костра, тщательно засыпанные снегом. Хотя нет, явно в спешке, иначе почерневший снег никто бы никогда не обнаружил. Зезва почувствовал запах гари. И еще чего-то. Он присмотрелся к круглому обугленному предмету в руках Геронтия. Курвова могила, череп! Кто-то из карлов грязно выругался по-джувски.

— Херово дела, ребяты, — тихо проговорил Огрызок, осторожно кладя предмет в сугроб и забрасывая его снегом. — В этом лесу живет семья мхецов-людожеров. Посмотрите сюда.

Зезва увидел огромные следы от исполинских ступней. Во рту вдруг пересохло. Он вспомнил. Ведьма Миранда. И страшное чудище с горящими глазами. Тогда Вааджу удалось заговорить мхеца, и лесной страховидл ушел. Но здесь…

— Мхец горный? — спросил Зезва, хотя знал ответ заранее.

— Горный, — сплюнул Абессалом Весельчак. — Что за глупые вопросы, человек!

Зезва не ответил на колкость. В отличие от лесного мхеца, существа страшного, но, избегающего людей, его горный собрат человеков не сторонился. Наоборот, не гнушался встретиться с ними. Вот только встреча эта почти всегда оказывалась для человека последней. И теперь выясняется, что семья горных мхецов спустилась с Хребта почти к самым Кеманам. Скорее всего, останутся до весны. Курвова могила!

— Нас слишком много, — сказал Огрызок, поглаживая рукоять короткого меча, — мхец не решится напасть, пока мы держимся вместе. Наверное, — добавил он, заметив несколько просветлевшее лицо Зезвы.

— Наверное, — повторил один из джуджей, нервно ощупывая рукоять тесака. — Если только не одна семья, а все племя! Вот тогда нам всем…

— Чувства! — прервал его Геронтий. — В штаны наложил, э?

Карл с тесаком выругался и отвернулся. Огрызок ухмыльнулся.

— Что же их спугнуло? — задумчиво спросил Зезва.

— Сейчас вернется Зуб, — Геронтий немного деланно засмеялся и панибратски пихнул Ныряльщика локтем в бок. — Узнаем, что за чувства вокруг и какой нас ждет на-най.

Зезва устроился под заснеженной елью и долго вслушивался в лесные звуки. Ничего особенного, лишь пару раз каркнул где-то ворон. Впрочем, следопыт из него никудышный. Мороз щипал за нос и щеки, но пока терпимо: под белым плащом Ныряльщика еще был теплый стеганый ватник и колючий шарф, который он повязал на шею после настойчивых уговоров Аинэ, больше похожих на…Приказы? Зезва нахмурился. Нет, не приказы. Забота, Аинэ заботится о нем.

Приподнялась заснеженная ветка, и на Ныряльщика глянуло мрачное лицо Весельчака.

— Зуб вернулся. Поднимай задницу.

Ныряльщик поднялся, мстительно обдумывая ответ. Но дружелюбный карл уже давно исчез. Зезва сплюнул в снег и принялся крепить лыжи.

Когда он добрался до собравшихся вокруг разведчика карлов, тот уже рассказывал, размахивая для пущей убедительности руками в белых рукавицах.

— … идут сюда, — Зуб, блеснув своим железным вставным зубом, скривил губы в усмешке. — Много.

— Сколько? — спросил помрачневший Огрызок.

— Несколько десятков, на лыжах. Сзади еще. Цепью. На снегоступах. Арбалетчики. Правда, их мало — не очень-то постреляешь на морозе! Тетива-то полопается! А те, что на лыжах, с мечами и ножами метательными! Тоже не пометаешь, ага.

Зезва протиснулся вперед.

— Кто? — спросил он резко.

— Кто-кто, — проворчал Геронтий. — бабы с сиськами, кто ж еще.

— Курвова могила! — не выдержал Зезва. — Хватит уже шутить, господа джуджи, а?

— Ыги там, человек.

Ныряльщик ошеломленно уставился на командора. Огрызок усмехнулся. Зуб продолжил доклад:

— Это не все.

— Кто б сомневался, я твою душу шатал…

— Мне удалось пробраться далеко, — Зуб, не поворачиваясь, неопределенно махнул рукой. — Вон за те холмы, ага. А там…

— Говори уже! — Весельчак для убедительности хлопнул товарища по плечу. — А то новый зуб править придется, понял.

Зуб обиженно выставил челюсть.

— Видеть не видел, но слышал. Пройти не удалось, посты везде. Но слышал. Много народу там. Настолько много, что тишину не соблюсти никак, во! Звон оружия тоже.

— Вот какой на-най, значит, — протянул Геронтий. — О чем я говорил, человек? Что теперь скажешь?

Зезва молчал. Мысли носились в голове, словно бешеные. Что он мог сказать? Надо быстрее возвращаться в Кеманы, срочно снаряжать гонца в Даугрем, к Мурману. Курвин корень, срочно…

— Нужно назад идти, — проговорил он.

— Ты просто кладезь мозгов, — восхитился Огрызок. — А я уже собрался подождать ыгов прямо тут, чувственную встречу организовать! Так, авое, все слышали мудрую мысль нашего приятеля-человека? Чувства просто, да и… Ну, что там еще?

Появился тяжело дышащий карл, его борода блестела сосульками. Оперся о палку, и, отдышавшись, доложил:

— Ыги скоро будут здесь. Похоже, Зуб привел хвост.

— У, их матерей бурдюк шатал! — выругался Геронтий, развернулся, скривил губы. Пролаял приказ:

— Внимание! Отступаем к Кеманам. Весельчак!

— Ну?

— В арьергард, готовь арбалеты, понял?