Звезда Егорова

В штабе партизанского движения Егорова и Подгору встретил плотный, похожий на цыгана, коренастый бородач в советской военной форме.

— Полковник Асмолов Алексей Никитич. — Взяв протянутую Егоровым руку в свою пухлую ладонь, он задержал рукопожатие и долго, пристально вглядывался в лицо Алексея прищуренными глазами, словно вспоминал, не видел ли где раньше этого худощавого человека.

Егоров назвал себя и своего спутника.

— Рад бы познакомиться поближе, Алексей Семенович. Но времени у нас уже не остается, сейчас начнется заседание совета. Поспешим. — Они торопливо зашагали в актовый зал.

Половина зала была заполнена офицерами словацкой армии. Командиры партизанских соединений группировались вместе. Они шумно переговаривались, весело приветствовали вновь прибывших. И Егорова встретили дружным гулом. Алексей увидел среди них Величко, Эрнста Белика, Шагата и — с удивлением и огромной радостью — Алексея Садиленко.

В глубине зала на небольшом возвышении стоял длинный, покрытый тяжелым бархатом стол. За ним человек двенадцать. Егоров знал далеко не всех. Председательское место занял невысокий темноволосый человек — Карол Шмидке, секретарь ЦК Коммунистической партии Словакии и один из председателей Словацкого национального совета, начальник штаба партизанского движения Словакии. Месяц тому назад он вернулся из Москвы, куда ездил договариваться о необходимой помощи Словацкому национальному восстанию. Рядом с ним — Густав Гусак, Рудольф Сланский, несколько гражданских, которых Алексей раньше не видел. С краю стола пристроились Голиан и незнакомый Егорову генерал. Голиан сидел выпрямившись, в безукоризненно отутюженной генеральской тужурке. Недавно указом президента Бенеша он был произведен в генералы.

Алексей наклонился к Асмолову.

— Кто этот второй генерал, рядом с Голианом?

Асмолов негромко ответил:

— Генерал дивизии Виест. Прибыл из Лондона на должность командующего повстанческой, или Первой чехословацкой, армией.

Заседание совета открыл Карол Шмидке. Отметив международное значение Словацкого национального восстания и ту поддержку, которую оказывает повстанцам Советский Союз, Шмидке рассказал суровую правду о тяжелой обстановке, сложившейся на повстанческой территории ко второму месяцу восстания.

Подгора, наклонившись к самому уху Алексея, чуть слышно переводил ему выступление. Слушая перевод, Егоров пытался представить размеры беды, постигшей словацкий народ. Свободная территория с каждым днем становится все меньше.

Алексей горько усмехнулся, когда Подгора перевел ему выступление одного из военных, который пытался оправдать отход повстанческой армии интересами сокращения фронта и экономии сил. Он вспомнил, что уже однажды слышал эти слова от Голиана. До каких пор сокращать? Фронт уже и так у околицы.

Говорившие критиковали военное командование за то, что словацкое войско плохо взаимодействует с ополченцами и партизанами. Там, где это взаимодействие налажено, — успех. Называли боевой участок подполковника Чернека и Телгартский участок капитана Станека, где гитлеровцы топчутся на месте.

Егоров поискал глазами капитана Станека, боевого побратима, с которым вот уже столько дней они держат упорную оборону под Телгартом. Станек, встретившись с Егоровым взглядом, улыбнулся.

Егоров слушал названия городов и опорных пунктов, оставленных словацкой армией: Липтов, Ружомберок, Мартин… Первые города, освобожденные бригадой Егорова. Теперь там немцы. Они жгут дома и убивают жителей. Кто несет за это ответственность?..

С приездом Виеста Голиан облегченно вздохнул, как будто лондонский генерал привез с собой нечто, способное изменить сложившееся на фронтах положение. А сам Виест явно растерялся под градом вопросов, смысл которых сводился к одному: способно ли командование повстанческой армии справиться с военным кризисом?

Наконец он попросил слова.

— Мне, только что прибывшему на повстанческую территорию Словакии, трудно давать какие-либо оценки или высказывать свое мнение по поводу происходящих событий. Я знаю, что меня ожидает тяжелый крест. Я готов его нести и постараюсь выдержать испытание, которое мне предстоит. Конечно, с помощью столь высокого органа, как Словацкий национальный совет. Но не слишком ли много надежд возложено на повстанческую, или Первую чехословацкую, армию в этом восстании?..

Виест пожал плечами и сел на свое место в президиуме. Снова воцарилась тишина в актовом зале.

Голиан предпочел отмолчаться. С приездом Виеста он облегченно вздохнул, как будто лондонский генерал привез с собой нечто, способное изменить сложившееся на фронтах положение.

На трибуну стремительно взбежал порывистый темноволосый человек.

— А это кто? — спросил Алексей Асмолова.

— Ян Шверма, член ЦК Компартии Чехословакии. Мы вместе с ним прилетели. Светлая голова, — добавил Алексей Никитич после небольшой паузы.

— В двух километрах от города идет бой. Слышите? — Шверма поднял палец, приглашая прислушаться. — Враг угрожает столице восстания, самому восстанию. Надо не разговаривать, а действовать.

Зал насторожился. Начало речи было неожиданным.