Звезда и волк (СИ)

За последние несколько лет Леди-Командор пережила достаточно операций: тяжелый и опасный для её жизни аборт; восстановление времени искусственным путем в качестве эксперимента; а теперь ей предстояла операция ещё более сложная, проводить которую придётся нескольким хирургам. А ей, как управляющему происходящим, придётся удерживать себя в сознании. Жестокая, жуткая практика, но женщина твёрдо решила, что видеть и чувствовать ей хочется гораздо больше, чем продолжать существовать без правого глаза вовсе.

«Не так больно, как многое другое, — убеждала она себя, оказавшись на операционном столе и железным усилием воли стараясь сосредоточиться на том, что ей придётся говорить своим врачам и ассистентам. — Не так больно, как терять его»

Оказалось, что приобретать новый глаз так же больно, как терять старый. Несмотря на спокойствие, какое Леди-Командор собиралась соблюдать, она несколько раз чуть было не повредила Рианнон, проводившую ювелирную работу с её глазным нервом; расцарапала свои руки и в кровь искусала губы, на которых снова останутся шрамы. К тому же, у Первой не получилось должным образом контролировать не только свои эмоции, но и свои волосы, в пыль уничтожившие машину, ассистирующую Третьей на операции. Пожиратель времени была беспокойной, много рычала и кричала, кривилась и дёргалась, удерживаемая только жесткими фиксаторами, однако операция всё же сумела подобраться к своему логическому завершению.

Рианнон, третья на ступенях иерархии Хаоса, заметила, что после столь сложных и кропотливых действий у неё дрожат руки, а Четвертый, всё время болтающийся где-то поблизости и отвечавший исключительно за теоретическую и подсобную часть, теперь, когда всё закончилось, вовсе не помогал. Он нервничал, переживал и готов был, казалось, попытаться расправиться даже с самой Третьей, если что-то вдруг пойдёт не так, и находиться с ним в одном помещении у женщины не было никакого желания.

— Можешь остаться и следить за её состоянием, — холодно, спокойно констатировала она, стягивая с рук покрытые временем перчатки. — Болевой шок вынудил её потерять сознание, но я сделала всё, что могла, чтобы справиться с его последствиями. Скорее всего, понадобится интенсивная восстановительная терапия, чтобы Леди-Командор смогла вернуться к делам уже через неделю, — с этим, я уверена, ты справишься. Она должна очнуться в течение ближайших часов, но если этого не случится, то ты знаешь, что нужно делать.

Да, Лорд Заточения знал, что нужно было делать и готов был этим заниматься, даже если ему самому вдруг придётся умереть. И без того растревоженный наблюдением за мучившейся в течение семи часов сестрой, сейчас он был на взводе и радовался, что Леди Тьмы всё же ушла. Останься она, с ней могло бы случиться всё, что угодно — Имлерит до сих пор с трудом контролировал свою ярость, особенно тогда, когда дело касалось Сироны. Его маленькой Сироны, без сознания лежавшей на кушетке и медленно, едва заметно дышащей, с перевязанным правым глазом.

— Ты справишься, — он разговаривал тихо и почти неслышно, в большей степени для себя, точно так же, как для собственного успокоения касался её мягких волос, аккуратно поглаживая их, зная, что ничего из этого она не почувствует и не вспомнит. — Я знаю, что ты обязательно справишься, Сирона. И снова сможешь увидеть мир обоими своими глазами.

========== Вкус любви ==========

Она долго всматривалась в зеркало в первые несколько суток после операции. Каждый день начинался с того, что Сирона смотрела в зеркало и пыталась понять, сильно ли её правый глаз выбивается из общей картины.

Любой, кто смотрел на неё, мог с легкостью сказать, что он искусственный, не зная даже подробностей. Окруженный несколькими заметными шрамами в области верхнего века и одним некрупным на нижнем, он двигался неестественно быстро и едва заметно светился при использовании системных функций внутренней оптики. К тому же, полностью черный, он создавал контраст с глазом левым, всё ещё ярко-желтым и продолжавшим набирать яркость.

Новый глаз Леди-Командора не был приятным дополнением к её образу и не делал её красивее, однако позволял ей видеть мир с обеих сторон и не лишал возможности чувствовать, пусть и не так ярко, как настоящий. Заглядывая в зеркало снова, она думала, что этого вполне достаточно.

— Ты не считаешь, что это слишком?

Она задавала этот вопрос далеко не в первый раз, но Имлерит снова и снова поднимал на сестру взгляд и улыбался, откладывая в сторону датапад. Он не считал, что это слишком; не считал, что это портит или может её портить; не думал, что это делает её хуже и ему не казалось, что это выглядит новым уродством. Он считал, что ничто, чем бы оно ни было, не сможет испортить его Сирону. В его глазах эта женщина была и остается идеальной, сколько бы шрамов она на себе ни носила.