Звезда и волк (СИ)

То, о чем хотелось сказать Лорду Заточения зрело в его голове очень давно. Впервые он задумался об этом тогда, когда его младшая сестра была ещё подростком, только решившимся сказать о своих чувствах. Именно тогда он впервые дал ей обещание быть для неё той самой «единственной особью» о которой забыли многие представители их вида. Он обещал и постарался сдержать это обещание, пусть и вышло это совсем не так, как нужно.

Теперь, когда они вновь были вместе, были рядом и по-настоящему наслаждались обществом друг друга, не были ограничены сроками или Старшими, постоянно напоминающими им о том, что связи внутри семьи ведут к вырождению вида, он мог попробовать сделать это ещё раз. Несмотря на то, что технически Сирона всё ещё была связана с другим человеком, её рассудок был полностью освобожден от его влияния, а сам человек не мог добраться до её мыслей, даже если бы очень захотел, — у неё были проблемы с чтением чужого сознания, но она всё ещё мастерски умела блокировать своё — и они могли бы попробовать что-то с этим сделать. Могли бы, если бы она захотела.

— Люди часто говорят о том, что наши с тобой отношения, Сирона, нельзя назвать родственными, — Имлерит начал издалека, невольно улыбаясь и поглаживая сестру по руке. — Они неправы, но я бы хотел, чтобы у них появилось основание так говорить. Я хотел бы исполнить то обещание, которое дал тебе очень давно. Исполнить правильно.

Он замолчал, а Сирона удивилась. Да, она всё ещё была связана с Дариэлем, их временные линии были сопряжены, но в его отсутствие это было простой формальностью, да и она сама не горела желанием вспоминать об этой связи и о том, что когда-то обещал ей создатель времени, но это никак не мешало установить связь другую, совсем иного толка. Сопряжением временных линий часто пользовались создатели времени и те пожиратели времени, что не желали делать себя слабыми, однако самым первым, самым древним обычаем тех, кто желал связать две жизни в одну, было слияние ядер пустоты, в буквальном смысле поддерживающих жизнь своих носителей. Это делало тех, кто решился на такое, куда более уязвимыми и не позволяло установить подобающую ментальную связь между участниками, но ни Сирона, ни Имлерит к подобному и не стремились.

— По-настоящему? — серьёзно спросила Леди-Командор, пересаживаясь ещё ближе и заглядывая брату в глаза, стараясь найти в них, похожих на раскаленные угли, подтверждение только что произнесенным словам. — Хочешь быть ближе? Подвергнуть себя ещё большей опасности, несмотря на ту, которая уже есть?

Её ухмылка давно спала, а взгляд стал куда более осмысленным. Сирона практически забыла о том, что собиралась пить и о том, что в этом казино ей стало скучно. Теперь она смотрела только на Имлерита, встречаясь с его таким же серьёзным взглядом, и ждала подтверждения этих слов. Считалось, что единственным, что женщине положено было говорить в подобных ситуациях было «да» или «нет», но Сирона и здесь умудрялась найти повод задать вопросы. Она задавала их и ждала на них честных, прямых ответов.

— Да, — потянувшись свободной рукой в сторону кармана, он извлек оттуда своё ядро пустоты и уместил его на столе. — Я знаю, что это всего лишь формальность и нам вовсе не обязательно это делать, но я хочу быть ближе, Сирона. Так близко, как это возможно.

— Это твой день, верно? И у меня нет никакого права тебе отказывать…

Она вновь улыбнулась, положила своё собственное ядро поверх чужого и накрыла их рукой, а после нарушила сразу несколько правил этикета, действующих на светских приемах. Выражать свою привязанность к другому поцелуями было неприлично, но ей слишком нравилось чувствовать его холодные губы под своими и ощущать, как его длинный шершавый язык касается её собственного. Это стоило любых замечаний и мыслей окружающих, любых правил и любых приемов.

========== Семь тысяч девятнадцатый ==========

— Что ты делаешь?

Глядя на непрерывно шевелящееся щупальце одной из местных рыб, зажатое между двумя палочками, Сирона смеялась и изредка предпринимала попытки поймать его языком, чтобы продолжить эту маленькую игру.

В суши-баре, где им с Имлеритом пришлось оказаться по ходу своего небольшого путешествия, почти никого не было: какой-то рунианец сидел за дальним столом, увлеченно беседуя с кем-то по внутренней связи; экзотичная пара из раизи и клобола занимала место у входа, а единственный официант курсировал между столиками, разнося и принимая заказы. Такая безлюдность была обусловлена не только продолжительным приемом в казино, но и тем, что возможность попадания в ресторан была ограничена самим владельцем — для того, чтобы пройти мимо швейцара на входе нужно было иметь интересующий его общественный статус, соответствовать заданному в этот день дресс-коду, располагать достаточным количеством кредитов на личном счете и, изредка, просто ему приглянуться.