Звезда и волк (СИ)

Сегодня никому из них не нужно было время, сегодня никто из них не нуждался в том, чтобы тратить свои силы на бесполезных нифов — всё это было всего лишь небольшой попыткой развлечься, утолить собственную бесконечную жажду крови, желание убивать бессмысленно и беспощадно. Настолько беспощадно, что ни Имлерит, ни Сирона в какой-то момент не стали использовать своё оружие в качестве средства, способного отослать жертв в Пустоту — они, сменив режим, предпочитали попросту уничтожать этих людей, на части разрезая или разрывая их, разбрызгивая в стороны кровь или пробивая их плоть насквозь лазером, успешно заменяющим патроны в оружии Леди-Командора.

Ей нравилась кровь — вся эта кровь, неважно, чьей она была, нравилась ей. Она чувствовала себя в своей стихии, когда этим занималась, она чувствовала себя собой и готова была наслаждаться этим столько, сколько представится возможным. Кровь возбуждала её, заводила, заставляла смеяться — потом, когда ещё несколько минут назад бесстрашные селяне умолкнут навсегда, эта кровь, плоть и бьющий по сознанию адреналин окажут им ещё одну услугу. Или даже пару услуг.

— Они бегают не слишком быстро, — покачала головой Сирона, ухмыляясь и обращаясь к стоявшему рядом брату, и выстрелила вслед тому самому человеку, который пытался храбриться с помощью похабных замечаний в её сторону. Зря. — Медленно, очень медленно.

Он резко обернулся, откинув ногой чужое бездыханное тело, и столкнулся со взглядом её пронзительно-желтого глаза, с её почти безумной ухмылкой. Имлерит знал, что это означает и чувствовал то же самое — даже в состоянии ярости он мог разбираться в её ощущениях и обращать на них больше внимания, чем на свои собственные, приглушенные гневом.

Лорд Заточения на несколько мгновений опустил меч, избавляясь от назойливых людей, что всё ещё предпринимали отчаянные попытки бороться или отомстить за своих товарищей, с помощью волос, и крепко, глубоко поцеловал свою сестру. Им мешало участившееся дыхание; мешали оставшиеся селяне, которых они пытались истребить даже в таком состоянии, действуя вслепую; им мешали собственные желания и отсутствие возможности проявить рвущуюся наружу страсть не только с помощью яростных, жестких поцелуев, сопровождаемых укусами и царапинами, так любимыми Сироной. Им много что мешало и они планировали избавиться от этого как можно быстрее.

Последний из нифов, что не сбежал и не погиб до этого, пал от руки Имлерита, когда попытался воспользоваться небольшой заминкой пожирателей времени и всё же достать его сестру. Почему-то каждый считал своим долгом первой истребить именно женщину, считая её слабым звеном и даже не догадываясь о том, что та никогда им не была — не только потому, что с ней рядом всегда был старший брат, готовый разорвать любого, кто попытается хоть пальцем её тронуть, но и потому, что без своего брата она представляла опасность ничуть не меньшую, чем с ним.

— Сирона…

Он должен был сказать ей о том, что увлекаться подобными вещами опасно для них обоих; что привыкать ко вкусу крови, к которому она без сомнений привыкала, бессмысленно; что всё это делает их по-настоящему хищными и опасными животными. Он должен был, но отчего-то об этом даже не подумал, наблюдая за тем, с каким интересом и фанатичностью она снова пробует на вкус чужую кровь, как легко ещё раз пытается зубами избавить кого-то, кто хрипел на земле от боли, умирая, от лишних частей тела — от пальцев.

Она была красивой, сумасшедшей, смертоносной и его. Она была его и хотела доказывать это то ли себе, то ли ему каждый раз, когда они оказывались в подобной ситуации — поцелуями с привкусом чужой крови и их времени, прикосновениями окровавленных ладоней, пачкающих одежду и их бледную кожу, своими желаниями и темпераментом. И в такие моменты он никогда не был против, он хотел этого ничуть не меньше и готов был следовать за её стремлениями с таким энтузиазмом, словно вёл сам.

Дошедшие до Дариэля слухи о визите на Бовис-Тор проигнорировать было невозможно. Кто знал, когда еще ему представится возможность наблюдать за пожирателем времени в «естественной» среде? Говорить об этом как о научном проекте определенно было проще, чем признаваться самому себе в нездоровом интересе к убийце.

Но, к сожалению, несмотря на этот интерес, он прибыл на планету с опозданием, которое оказалось фатальным для многих местных жителей.

Ступая по влажной траве, кое-где обагренной кровью, он направлялся прямо к зачинщиками массовой резни, попутно пытаясь настроить свои приборы на необходимый лад, способный позволить вывести из строя чужое оружие. Что это вообще была за технология?

— Прекрати! — он выкрикнул это достаточно громко — настолько, что даже с такого расстояния донесся до тех, к кому он так бесстрашно и бездумно обращался.