Звезда Комо (СИ)

— Как мне с вами связаться? — спросила я, пристально глядя на господина Лилиенштейна. — На мои сообщение в последние месяцы вы не реагировали.

— Ах ты боже мой, — с сожалением произнёс господин Лилинштейн. — Сообщения отсюда посылать нельзя и получать тоже. Это часть концепции общей безопасности. Но ты окружена МАКами, поэтому мы слышим, что ты говоришь.

— Я прихожу сюда по крайней мере раз в неделю, чтобы обмениваться новостями, — заметила Ширли. — То есть по-старомодному. Я всегда хожу по ночам, чтобы меня никто не поймал, и до сих пор всё отлично работало, — она повернулась ко мне. — А теперь пошли, нам нужно вернуться, прежде чем кто-то заметит, что мы исчезли. Ты же знаешь Адама, — Ширли серьёзно посмотрела на меня.

Я кивнула. Если я пропадала, и Адам не мог установить со мной связь, это могло перерасти в большую проблему.

— Да, конечно, — я уже повернулась, чтобы уйти, но затем еще раз посмотрела на Парэлсуса. — Вы хотели рассказать мне, что такое эти МАКи?

— Верно, — протянул Парэльсус. — Но только, если будет подходящая ответная услуга.

— Ну, как хотите, — вздохнула я.

— Идем, — Ширли подошла к двери.

— До встречи, — попрощался господин Лилиенштейн.

— До скорого, — ответила я.

Затем я вместе с Ширли вышла из комнаты, а Парэлсус последовал за нами. В соседней комнате находилась фиолетовая дверь, и Парэлсус сосредоточенно запрограммировал её. Вскоре мы покинули Антарктику и оказались в вестибюле Теннебоде.

К моему удивлению меня встретила не темнота. Вестибюль был ярко освещён, и мы с Ширли были не одни. Все, кто ночевал в Тенненбоде, проснулись и находились в вестибюле. Профессор Эспендорм стояла с задумчивым выражением лица рядом с открытой входной дверью.

Даже Пауль проснулся и с удивлением наблюдал, как фиолетовая дверь просто исчезла. А увидев, как Лиана виновато моргала, я поняла, что сегодня ночью была не единственная, кто действовал на свой страх и риск.

Значит всё уже решено. Пауль проснулся и, похоже, Лиана ввела его в курс всего важного, а Хелена теперь сражалась на нашей стороне.

Но, очевидно, об этом знали ещё не все. Торин растерянно уставился на Ширли, в то время как Рамон и Дульса смотрели на Пауля, как будто только что поняли, что пропустили что-то важное.

Лоренц тоже суетливо переводил взгляд то на Лиану, то на Ширли, то на меня туда-сюда, изо всех сил пытаясь разобраться в ситуации.

Неразбериха меня совсем не беспокоила, только дикий блеск в тёмно-голубых глазах Адама заставил биться моё сердце на несколько тактов быстрее.

— Надеюсь, у тебя есть этому чертовски хорошее объяснение, — его голос был полон подавляемых чувств. В нём звучали гнев, страх и беспокойство.

— О, да, — сказала я, примирительно улыбаясь. — Есть. Ты не поверишь, где мы только что были.

Прощание

Яркий свет струился из окон «Гостиной Шёнефельде» и бросал угловатые отблески на мокрый булыжник. Нежная морось падала с неба, и в воздухе витал запах весны и перемен.

— И ты уверен, что мы можем встретиться там? — переспросила я.

— Да, — ответил Адам. — Город пуст. Завтра соревнование драконов, и все, кто имеет звание и имя, уже находятся в Гондане, чтобы быть там, когда Бальтазар официально провозгласит себя королем. Ну или чтобы снова увидеть хорошее представление.

— И все придут? — уточнила я.

Адам кивнул, и в ту же секунду открылась дверь туристического центра, который находился в высоком фахверковом доме прямо рядом с ратушей. Из двери вышел одетый во все темное мужчина и поднял воротник куртки, чтобы защитить себя от сырой погоды.

Его лица невозможно было разглядеть, пока он быстрым шагом шел мимо здания ратуши, а затем направился прямо в «Гостиную Шенефльде» и скрылся там.

— Это был Рокко Гонден, — заметил Адам. — Вельф и Ким уже внутри, а остальные прошли из Тенненбоде через фиолетовую дверь прямо в здание. — Адам посмотрел на меня, и даже в полумраке я разглядела его укоризненный взгляд. — То, что и нам следовало бы сделать.

— Я знаю, — ответила я со вздохом. — Это было бы безопаснее, но я хотела еще раз прогуляться по Шёнефельде. Мы были заперты в Тенненбоде целых две недели. День и ночь только и делали, что обсуждали один план за другим. Мне просто нужно было развеяться, а ты сам только что сказал, что город пуст.

Я посмотрел на Адама и ухмыльнулась.

Он тоже не смог сдержать улыбки.

— Хорошо, — сказал он. — Если бы это зависело только от меня, я бы гулял с тобой по всему миру, и без этой маскировки, — он посмотрел на себя сверху вниз. Мы снова замаскировались как пожилая пара, медленно прогуливающаяся во мраке этого непогожего апрельского вечера по Шёнефельде. Мне еще раз хотелось увидеть все знакомые места. Я не сказала этого вслух, но Адам понял, что мне необходимо попрощаться.

Завтра был знаменательный день. День, когда мы поставим на карту все. Я не знала, сможем ли мы когда-нибудь вернуться в Шёнефельде. Я даже не знала, переживем ли мы этот день вообще. Могло случиться что угодно.