Звезда корабельная

Кожуховский поход, как заведено, кончился большим пиром. А на другой день все войска — и «наши», и «неприятельские» — мирно отправились в Москву, на свои квартиры.

«Напотешился царь!» — говорили на улицах москвичи.

Шутки в сторону

— Потрудились мы под Кожуховом на военной потехе, — сказал Петр своим друзьям. — Ничего более, кроме игры да шуток, на уме не было. Но привела игра к настоящему делу. Пора поднять оружие на врагов России!

— Пора, государь, пора! — отвечали преображенцы. — Вдоволь наигрались-напотешились! Проверим в деле силу русского оружия!

— А ведь велено азбуку с первой буквы учить, — усмехнулся Петр. — С «азов» все начинается, как говаривал мне Никита Зотов. Так и мы, ребята, начнем ратные дела с похода на Азов!

Задумались преображенцы — совсем не простое дело штурмовать Азов-крепость.

На самом юге земель русских стоит этот город — там, где река Дон впадает в море Азовское, которое Синим зовется.

Когда-то был Азов русским. Да захватили его половцы, а потом турки.

Не позволяет крепость Азов выходить в море, идти по нему в заморские страны, торговать свободно к славе Русского государства.

Томится громадная страна, как в темнице. Одно Белое море едва приоткрыто, точно малое оконце. Да темница, пожалуй, на то и существует, чтобы, когда время придет, из нее вырваться.

Так нужен России выход в Синее море, но стоит на пути Азов…

Сильно укреплен город. Каменная крепость с отдельным замком внутри. Повсюду пушечные батареи. Вокруг ров глубокий и вал земляной.

Сильна крепость Азов! И с моря Синего в любую минуту поможет турецкий флот — подведет людей, снаряды, еду.

А чтобы донские казаки не беспокоили, турки саму реку Дон перегородили. Выстроили на обоих берегах каменные башни-каланчи, протянули между ними толстые цепи. Ни одна казацкая лодка не пройдет дальше турецких каланчей!

Да, Азов — это, конечно, не земляной городок под деревней Кожухово. Тут шутки-потехи в сторону — дело серьезное.

Часть 3 От «азов» к «добру»

Торжественная встреча

Во главе армии Петр поставил трех генералов — Головина, Лефорта и Гордона.

Сам царь числился бомбардиром бомбардирской роты Преображенского полка. Верно, хотел быть ближе к своим друзьям потешным. А собирались в поход и Федосей Скляев, и Гаврила Меншиков, и Сашка Кикин, и братья Лукины — Григорий да Тихон.

Появился у Петра и новый товарищ — голландский матрос и артиллерист Якоб Янсен, хорошо знавший свое дело. Петр полюбил его, как друга верного и честного, — назначил командиром батареи мортир.

— Что, Яшка, как тебе на русской службе живется? — спрашивал бывало.

— Не скажу ни добра, ни худа, — весело отвечал Янсен. — Плати хорошо, герр Питер, и я исправен буду!

— Ну а под Азовом, думаешь, победим мы?

— Кто-нибудь да победит, — отшучивался Янсен.

План похода на Азов утвердили на Пушечном дворе. Войска генерала Гордона должны подойти первыми и окружить город, чтобы не получал подмоги.

Два месяца были в пути полки Гордона. У городка Раздоры присоединился к ним атаман Фрол Минаев с донскими казаками. Наконец в жаркий июньский полдень поднялись войска на гряду холмов, и с самого высокого — Скопиной кровли — увидали Азов-крепость.

По военному обычаю того времени, генерал Гордон приказал дать залп из трех пушек — мол, тут мы, скоро на приступ пойдем.

Турки из крепости ответили беспорядочной стрельбой.

— И куда палят? — удивлялся Гордон. — Думают что ли напугать?!

Но вскоре дело прояснилось. Турки целились в деревянные постройки, которых вокруг крепости было немало, — чтобы не мешали обороне. Через несколько часов окрестности Азова полыхали.

«Торжественная встреча, — подумал Гордон, — В огне и грохоте. Похоже, действительно не до шуток будет»…

Долго еще дымилось пепелище, и тоска одолевала при одном взгляде на него.

Каланчи

На грузовых лодках-стругах прибыли по Дону войска Головина и Лефорта. Смогли дойти, конечно, только до каланчей. Петр приказал высадиться да сразу выгружать артиллерию.

— Обедать после будем, — сказал встречавшему генералу Гордону, и принялся таскать бочки с порохом, кули с дробью, — Сколько у тебя, Лукин, бочек-то на струге? — спросил Григория.

— Ни много, ни мало, а двести семьдесят пять — ровным счетом. Да еще тысяча двести бомб.

— Выгружайте, ребятушки, выгружайте, — приговаривал Петр, подставляя спину под очередной куль. — Гей, здорово! Все в Азов-крепость полетит.

Подошел генерал Головин:

— Жара-то какова, господин бомбардир! Пекло адское, и нет тени под этим солнцем…

— Да скинь ты парчовый кафтан, Автомон Михайлович! Не пекись зря — пекись о деле. Подставляй плечо под бочку, пусть турки на вежах своих знают-ведают, каковы русские генералы.

Петр сбросил на землю куль с дробью, вытер пот со лба.

— Нам-то жарко, а туркам жарче будет, — как мортиры установим и зачнем бомбы метать. Вон какие славные у нас бомбардиры!

— А что есть вежды, герр Питер? — спросил Якоб Янсен. — Кажется, так называют глаза?