Звезда Мафусаила

— Так я наверно, прямо сейчас и подам рапорт об отпуске, — оживился министр. — Доложишь его Императору, тьфу, его высочеству?

— Хорошо, только давай прежде вернемся к началу нашего разговора. Ты вполне справедливо заметил, что документа о его усыновлении при Бастарде не обнаружено. Его кабинет и резиденцию обшарили с лупой и ничего не нашли. Меня это серьезно беспокоит. Ведь даже, если сам князь Альтаирский обезврежен, его сын может претендовать на имперский трон. А княгиня с сыном вне нашей досягаемости.

— А почему ты вообще уверен, что этот документ существует в природе? — спросил Ланской. — Никто его никогда не видел. Может, это блеф?

— Нет, батенька, — возразил князь, — документ этот существует и он подлинный, иначе Бастард пять лет назад не отважился бы попытаться отобрать трон у племянника. Он намеревался этот документ предъявить членам Имперского Совета и заявить свое право на престол.

— В таком случае, этот документ, вероятно сейчас находится у Гризельды Собесской, — высказал предположение министр. — Это самое надежное место. Она ведь мать и прежде всего беспокоится об интересах сына. Как она может рассуждать? Не получилось у мужа стать Императором, так, может, сыну повезет!

— А ее сыну сколько сейчас? — задумчиво спросил канцлер.

— Он на год старше Императора. И, кстати, очень похож на него, как и Любомир. Если поставить их втроем рядом, то вряд ли различишь, кто есть кто.

— Боюсь, хлебнем горя мы еще с этим наследником, — высказал предположение Лобанов, постукивая пальцами по гладкой поверхности стола…

— По-моему, ты сгущаешь краски. Сам Бастард изолирован, сейчас у нас есть Любомир, а через месяц-другой появится и сам Яромир. В ближайшее время никаких шагов со стороны княгини не предвидится. Думаю, по крайней мере, несколько ближайших лет вся эта семейка для нас опасности представлять не будет.

— Я имею в виду возможные проблемы в будущем, — объяснил канцлер, — Сейчас да, раунд за нами, но, чувствую, игра еще далеко не окончена.

— Кстати, — сменил тему министр, — а ты не в курсе, куда Арбенин с этими парнями со «Стремительного» отправился с Императором?

— Нет, — покачал головой канцлер, — это Любомир держит в секрете. Он мне сказал, вот вернется брат, захочет сам рассказать, где был — расскажет. Но в том, что брат вернется здоровым и полным сил он не сомневается. Они взяли императорскую яхту, экипаж отправили в отпуск, а куда отправились сами, известно только Любомиру. Ну, это маленькая месть с его стороны. Мы с ним играли в темную, теперь он с нами.

— Да, парень он с характером, — согласился Ланской, — я это тогда еще понял в наше первое знакомство. И, если честно, то Император из него получился бы настоящий.

— Яромир характером ему не уступает, — заметил князь, — просто он последние три года из-за болезни вынужден был доверяться подчиненным. Но думаю, когда он возвратится в добром здравии, то быстро наведет порядок в Империи.

— Ох, что там нас ждет впереди? — вздохнул министр.

— Кто знает? Остается лишь надеяться на лучшее.

Эпилог

Два месяца спустя в рабочий кабинет Императора был приглашен весь бывший экипаж «Стремительного», который только несколько дней назад вместе с исцеленным Яромиром I возвратился с Обливиона. Как и предполагалось, МИК поработал на славу, от его болезни не осталось и следа, более того, целитель намекнул Арбенину, что он наделил Императора некоторыми способностями, которые ему пригодятся в управлении обширной Звездной Империей. На обратном пути все члены экипажа довольно близко сошлись с Яромиром, который не только внешне, но и по своим душевным качествам был похож на брата, оставшегося на Терре. Император оказался таким же коммуникабельным и простым в обращении, как и Любомир, поэтому иногда кто-то из экипажа сбивался и называл его прежним именем брата, на что Яромир никогда не обижался.

Поэтому на аудиенцию к Императору все, в том числе и Арбенин, прибыли без особого душевного трепета, тем более, что назначена она была в его рабочем кабинете, а не в тронном зале, что предполагало ее неофициальный, почти дружеский характер.

Когда главный церемонимейстер двора предложил им пройти в императорский кабинет, там находился лишь один канцлер, одетый почему-то не в обычный гражданский костюм, а примерно так, как одевались люди его ранга в средние века: в парике, камзоле, узких брюках-кюлотах, высоких сапогах, при шпаге. С его аристократической внешностью выглядел он весьма внушительно, будто сошел с портрета кого-то из знаменитых «птенцов гнезда Петрова». Канцлер с довольным видом расхаживал по кабинету, заложив руки за спину.

Едва приглашенные на аудиенцию успели обменяться с ним приветствиями, как неприметная дверь в противоположной от входа стене открылась и в нее вошли Император и его брат. Сейчас, после того, как Любомиру была сделана небольшая пластическая операция лица, различить их стало невозможно За ними, пригнувшись в дверях, прошел и Копылов, присоединившийся к своим товарищам.