Звезда на излом (СИ)

— Буду только рад их разубедить.

— Собрался демонстрировать всем наугрим свою меткость? — спросил Макалаурэ. — Мне-то не надо, я и так все знаю.

— А кто-то стал медлителен.

— Мне бывает не до занятий, Нельо.

— Ты не поэтому стал их избегать. И не потому, что делаешь мое дело.

— Потому что когда я вижу тебя без кафтана, то хочу не рубиться с тобой, а привязать к стулу и кормить насильно! — рявкнул Макалаурэ. — А хуже то, что это не поможет! Я даже на гномью отраву готов надеяться. Или вдруг ты напьешься, как Морьо, и это тебя отвлечет!

Майтимо выбрался из кресла, и они обнялись.

— Порадуй меня, беспокойся уж обо мне поменьше.

— Стараюсь, — фыркнул он.

— Как думаешь, Морьо проспится до полуночи, или отложим теплую встречу до завтра?

— Пусть его спит, — Макалаурэ развернул записи на столе, бросил взгляд на арфу, грустившую в углу. — Завтра придем к нему с парой ведер воды с утра пораньше.

Как нередко бывало в последнее время, после разбора наугримских записей Старший заснул прямо здесь, в кресле у огня. Послушав его дыхание, Макалаурэ подбросил дров в камин, укрыл брата плащом и беззвучно вышел.

…Обещание про утро и холодную воду он выполнил. Халлан, ухмыляясь, принес ведра, и Макалаурэ сам вылил их на мутно спящего Карнистиро. Послушал все, что средний брат ему высказал, маясь болью в голове, — а в сказанном причудливо смешались гномские и человечьи слова, включая пожелания быть заживо сожранным драконом, с подробным перечислением, в каком порядке, цветистыми такими пожеланиями, на зависть ламбенголмор, — и ответил:

— Мы тоже скучали по тебе, Морьо. Там на стуле сухая одежда и полотенца, так что, будь добр, уважь Бреннина и покажись на пиру в честь вашего с ним прибытия. Последних нескольких слов я раньше не знал, интересно.

— Как же бесит твоя невозмутимость! — огрызнулся Карнистиро из-под полотенца.

— Я ее нарочно упражняю, пока братец упражняет свои жилы. Сильно разлетелись уже сплетни про Нельо?

— Еще не сильно, но вовсю ползут, — брат содрал с себя мокрые дорожные тряпки, обмотался пледом. — Оссириандцы наши даже с вопросами п-приходили. Да, заодно и умылся, счастье-то какое… Вот же мара ты б-болотная! Х-холодно ведь! Эти, с юга, к-когда приехали, тоже з-зашлепали языками. Я подозреваю, они подпоили и разговорили атани из здешней стражи, кому случалось видеть приступы. По дороге сюда н-нарочно южан в хвосте каравана поставил, орки в тех местах, знаешь ли, нападают примерно одной манерой каждый раз, так что отрядец этот уполовинился, но купцы уцелели. С-сами решайте, что с ними д-делать.

— И кто тут болотная мара? — спросил Макалаурэ ошеломленно.

— Я, — хмыкнул Карнистиро. Он пытался одновременно кутаться в плед и надевать сухое, но получалось не слишком удачно, плед падал, и его потряхивало. Точность его движений с похмелья была не сильно лучше, чем у такого же страдальца атани. Наконец, одежда поддалась ему. — Я теперь главная болотная мара нашей семьи, разве нет?

— Нет! — Макалаурэ схватил его за плечи и потряс. — Хоть ты и лучший в торговле, но сейчас ты просто болван, а не семейная мара! Хватит наговаривать. И прекращай такие выходки.

— Ну, пусть болван, — Карнистиро отмахнулся. Натянул верхний кафтан, подпоясался. — Прими от болвана совет. Не пускай южан на пир вовсе. Хотите задавать вопросы — лучше сразу, еще до пира, отведи их к Нельо и припугните.

— Но сам ты их не припугнул.

— Пришибить опасался, — брат развел руками. — Вдруг он что-то знает полезное.

— Я бы предпочел допустить их старшего и поговорить с ним потом. Ведь доказательств у тебя нет.

— Сделай, как я прошу, — повторил Средний настойчиво.

— Скажут, что мы их боимся.

— Поверь, хорошо не будет и так, и так, но ссоры на пиру избежим. Поверь, мнение наугрим Белегоста важнее любых атанийских сплетен. Не порти радости нашим последним сильным союзникам.

— Хорошо. Ты прав, Морьо.

Насколько именно Морьо был прав, поняли очень скоро, сразу после пира.

Пир вышел хорош для их положения, надо сказать. Возле лесов Оссирианда и Таур-им-Дуинат, да возле вод Гелиона, голодать было бы стыдно. Зимы стали снежными и холодными во всем среднем течении реки, но звери и птицы приспособились, а эльдар и подавно. К столу подали рыбу всех видов, оленину в ягодном соусе, хлеб, выращенный на берегах реки и столько лесных плодов и ягод, сколько уместилось на столе. С винами у феанариони лучше не стало и в последние годы, но атани варили пиво, а эльдар заваривали ароматные травы. Порой травы настаивали на гномьей перегонке и добавляли это в горячее питье.

«Если Карниненгво не успевал выпить», непременно вредничали Амбарусса.

Но Карнистиро сейчас продержался и лишь отогнал несколькими глотками питья остатки головной боли.

Так что подарок для повелителя Белегоста Макалаурэ передал Бреннану самым достойным образом — под восхищенными взглядами и возгласами наугрим вынес к ним свою работу последнего времени. Он приложил немало усилий, чтобы закончить ее к прибытию каравана, несмотря на все хлопоты.