Звезда на излом (СИ)

Арфа с коваными рычажками-крючками для изменения высоты звучания струны — идея, которую когда-то давно, перед самой войной Слез, обсуждал Макалаурэ и юный сын короля Азагхала, ныне новый повелитель Белегоста, — поразила гномов до корней бород. Как и то, что первая и единственная ещё подобная арфа была сделана специально под рост и руки гнома!

Лишь украшений на ней не было, кроме скромной росписи.

— Так вот для чего ты измерял мои руки в тот раз! — Воскликнул Бреннин, не решаясь даже коснуться диковинного инструмента. — Я и подумать не мог, что окажу помощь в создании столь дивного дара! Поистине велик князь Макалаурэ, что в эти трудные времена способен на такую работу и такой дар!

— Поистине велик повелитель Белегоста, наш верный друг и честный товарищ* в эти трудные времена, — в тон ему отозвался Макалаурэ. — Да принесет ему радость этот дар, воплощение наших совместных размышлений в добрые дни мира.

И взглядом попросил помощи Морьо, не в силах долго выдержать торжественность речей. Карнистиро вскочил, поднял кубок и понес что-то длинное и возвышенное во здравие союзника. Ему было привычно, причем в любом состоянии.

Подарок спрятали в деревянный футляр, обитый кожей внутри и снаружи, и вынесли в гостевые покои. Все повеселели, и даже Майтимо воодушевился: попробовал подаренную жгучую настойку, под нее и хорошее настроение уговорил половину своего мяса. Наугрим пили и многословно восхваляли таланты и доблести хозяев, громко стуча пивными кружками. Звучали уверения в дружбе и военной помощи, обсуждался обмен гномьей стали на оружие и украшения в будущем году. Словом, пир удался. Потом, уже после всего, Морьо долго за это благодарили.

Потому что неприятности начались, едва лишь пир закончился, а гости стали расходиться, довольно поглаживая бороды.

Стража крепости во внешних коридорах смотрела… Странно и напряжённо. Среди наугрим, с которыми смешались недопущенные на пир их младшие спутники и слуги, раздалось какое-то недовольное бормотание.

— Кано Макалаурэ, — один из тех самых стражей, смущенных и настороженных, обратился именно к нему, не ждал Майтимо. — Старшина южных людей воду мутит. Он был недоволен, что их на пир не пригласили, выпил и пустился рассказывать, что кано Майтимо достойных союзников вроде них не уважает и опасается, и в себе ли он, если так поступает.

— Он самоубийца? — подумал Макалаурэ вслух. — Или выпил так много, что ум растерял?

— Пьет он умело, ум не особо притом теряет, — сказал стражник, помявшись.

— Ты с ним пил, значит.

— Да. В тот раз.

— И выболтал лишнего, — Макалаурэ вспомнил рассказ Среднего.

— Я готов принять наказание, кано Макалаурэ. Но если он думал, что страх меня заставит молчать, то ошибается.

— Он говорил ещё что-то?

— Он пришел от гномов, с которыми пил до того. Мог им тоже наговорить разного.

— Карнистиро предупредил, что после приезда южан среди людей и гномов поползли слухи о болезни кано Майтимо. Твоя болтовня может дорого обойтись нам, увы.

Мужчина понурил голову и отчётливо съежился внутри.

— Но ты пришел предупредить, и это было вовремя, — ободрил его Макалаурэ. — Много ли он говорил с людьми со вчерашнего?

— Он шатался по нижней крепости перед тем как погасили огни, но его отослали во внешний гостевой дом довольно быстро, — сообщил страж.

— Интересно, с чего он так расхрабрился теперь. И чего так боишься ты?

— Голову мне кано Майтимо оторвёт, вот чего. Или выгонит в степь к драугам вонючим.

— Ни то, ни другое, — отрезал Макалаурэ. — Я сам решу, как быть с тобой. Будь при мне, понадобится свидетель.

Наугрим гомонили все громче, наконец, Бреннин грубо угомонил их и повернулся к хозяину. Нет, к хозяевам: Майтимо вышел из пиршественного зала одним из последних.

— Никто не скажет, что Бреннин, сын Нэннина, обсуждает дела достойных хозяев за глаза, — чопорно начал гном, и Макалаурэ понял, что неприятности явились и сейчас вольготно устроятся у всех на виду. Вот и Карнистиро, идущий следом за Старшим, насторожился…

— Люди, гостящие в твоей крепости, утверждают, князь Маэдрос, что твое нездоровье вызвано не растущей силой севера, а отказом от вашей Клятвы! Я не могу не спросить, как возможно такое, и почему эти люди смеют распускать языки?

— Болтунов сюда, немедленно! — Рявкнул Морьо ближайшим стражам до того, как ошеломленный Руссандол хотя бы рот открыл. — Кому-то языки надоели, я смотрю! Старшину южан приведите!

— Волк меня загрызи… — пробормотал Амбарусса. — Чего они добиваются?

— Опозорить нас перед наугрим? — нахмурился Амбарто. — В их глазах отказ от Клятвы отцу уронит нас ниже всех подвалов!

— Или рассорить нас с южанами вовсе, потому что болтуна я живым не отпущу, — Морьо стиснул кулаки. — Однако, как удачно, что убавился их отряд в дороге, оставшиеся драки не устроят…

— Это будет мое дело, — хрипло прервал его Майтимо.