Читаем Звезда на излом (СИ) полностью

Его невольные глаза стоят где-то на крыше, на ещё не горящей, и Руссандол прорубается в ту сторону, мимо жара и сыплющихся углей. Теперь он различает, как звук отражается от стен домов — или ему кажется, но полагается на это. А ещё он словно бы различает среди бессмысленных темных пятен перед глазами светлый силуэт там, наверху.

И еле тлеющее пятно чуть дальше, в той стороне, где орки рычат особенно злобно.

— Впереди большой орк, идёт к тебе!

— Понял!

Звон и звяканье. Сверху стреляют, но тот, кто приближается, сам закован в тяжёлую броню и закрыт щитом. Звон стрел словно очерчивает для слуха Руссандола его тело в доспехе и огромный щит.

А в руках у такого наверняка булава.

Орк хочет красивой драки, орк не знает про балрога или ему плевать, орк велик и силен — Руссандол слышит его гулкое дыхание на высоте почти своего роста. Орк громко и торжественно ревёт, требуя поединка. Хочет быть победителем.

Руссандол не может позволить себе эту роскошь. Потому он срывается вперед, пока орк еще ревёт свой вызов, и попросту вгоняет в это — звучащее, дышащее, пахнущее злобой и верой в себя — меч на всю длину.

Рев захлёбывается, последний удар орка скрежещет по спине Феанариона, а дальше начинается хаос. Одни враги кидаются к нему, другие прочь, наверху коротко и резко звучит тетива. А снизу с улицы вдруг доносятся, прорываясь сквозь хаос, вопли и скрежет, ровные гулкие удары и боевой клич, который он готов был не слышать уже никогда.

— Айя Феанаро! — три знакомых голоса рядом.

— За Сирион! За Амон Эреб!! — вторят им человеческие голоса.

— Гондолин!! — Рыкнули слева приглушённо, словно бы из-за стены или за углом. — Гондолин и Сирион!

Грохот рядом и волна жара! Руссандол сперва шарахается прочь, кажется, вместе с орками, и лишь потом понимает, что обрушилось там, где стоял его стрелок, его внезапные глаза. Стрелок с иатримским выговором.

— Сзади! — доносится вопль Халлана, Руссандол отмахивается назад уже привычно.

Скрежет металла сливается с коротким дребезгом, и его словно бьют бронированным кулаком в бок. Не остановили, но замедлили, проклятье, замедлили!

Стиснув зубы, он шаг за шагом двигался туда, где звучали голоса, и где звонко рубили длинные мечи по скверным орочьим доспехам.

Новый короткий дребезг — бронированный кулак не просто воткнули в бок, а словно вогнали под ребра.

Стена. Слева может быть стена.

Голоса людей и эльдар теперь недалеко, и Халлан орет уж совсем непотребные ругательства. Наткнувшись на горячую стену, Феанарион опирается на нее, смахивает мечом кого-то мелкого и вонючего, закрывается щитом, расслышав опять скрип.

Стреляли почти в упор.

Это снова было как удар кулаком, в щит и в грудь, и снова тот кулак вогнали поглубже. А за ним обычный скрежет, и привычные уже стрелы клюют его в руки и в плечи, порой оставаясь и застревая в стыках.

Щит работы Курво ещё держится. Держит его здесь. Опора вернее стены за спиной. Все равно стена жжется. Только руку стало трудно поднять.

Они появляются слева — три ярких пятна, живые огни. Встают перед ним стеной — и остальная темнота в глазах вдруг наполняется живыми тусклыми углями, по которым переливаются и мигают страх, злоба и азарт. Угли замирают, чуть отступив.

— Кано! — выдыхает в испуге Халлан, справа и впрямь он.

— Дерись, — отвечает Руссандол.

Наплывает запах тлеющих волос. Наверное, его собственных. Шаги, и приближаются другие живые огни.

— Попытаемся пробиться к гавани, — это голос Моррамэ. — Почти все отплыли, кто смог.

— Улицы горят, — отвечает ему, подходя, гондолинец, — нужны тряпки, лица замотать. Кано Майтимо, ты выдержишь?.. — Он осекается.

Руссандол выпрямился.

— Мешает, — сказал он, кривясь. — Деритесь.

И понял, что воздуха опять не хватает, и бороться за вдох нужно заново. Давят к земле доспехи, тянет руку неподъемный щит.

—Деритесь…

Потом звуки и запахи исчезли, погасли, как свечи.

**

Верхняя, деревянная половина охваченного огнем маяка даже не обрушилась — ссыпалась вниз огненным дождем вся сразу, накрыв половину отступающих враз, не разбирая. Карнистиро успел вскинуть измятый, закопченый щит, вскрикнуть яростно...

И остался только треск огня и стоны обожженных уцелевших.

Потом, через мгновение, страшно завыл Карнетьяро. Замыкающий. Уцелевший с той стороны, отброшенный на несколько шагов ударом горелого обломка в кольчужный бок и даже не обожженный всерьез.

Он не думал ни о чем — просто кинулся вперёд, в груду горящих бревен, хватаясь за черные концы, не чувствуя боли, и только пытаясь растащить, раскатать, достать...

—Кано!! Кано Карнистиро!!

Груда мощных бревен, бывшая только что здешним маяком, приглашающе трещала и гудела в огне.

Кто-то потащил его назад, повалил и набросил плащ на голову. Карнетьяро вырывался, пока не получил по голове уже всерьез. Только это и вернуло его в действительность, и лишь после удара он ощутил боль в руках, вонь паленого, жжение от жара на спине, на затылке — и на лице, которое только что пузырями не пошло.

— У тебя волосы горели, болван безмозглый! Вот же вы в голову ударенные все!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аэроплан для победителя
Аэроплан для победителя

1912 год. Не за горами Первая мировая война. Молодые авиаторы Владимир Слюсаренко и Лидия Зверева, первая российская женщина-авиатрисса, работают над проектом аэроплана-разведчика. Их деятельность курирует военное ведомство России. Для работы над аэропланом выбрана Рига с ее заводами, где можно размещать заказы на моторы и оборудование, и с ее аэродромом, который располагается на территории ипподрома в Солитюде. В то же время Максимилиан Ронге, один из руководителей разведки Австро-Венгрии, имеющей в России свою шпионскую сеть, командирует в Ригу трех агентов – Тюльпана, Кентавра и Альду. Их задача: в лучшем случае завербовать молодых авиаторов, в худшем – просто похитить чертежи…

Дарья Плещеева

Приключения / Детективы / Исторические приключения / Исторические детективы / Шпионские детективы